Меч императора

— Ага… — сказал сам себе человек, переведя прицел на них. — Силикон и все такое, похоже, что по вызову, вид тот еще, «труженицы минета». Но так, в общем, вроде и ничего, справные, — добавил он, уже по появившейся привычке разговаривая сам с собой. — Все на месте, можно пользоваться, если с предосторожностями.

Женщины действительно выглядели соответствующе. Принять их по ошибке за адвокатов или, скажем, учительниц, было бы трудно. Мощный прицел на таком расстоянии давал возможность рассмотреть подробности. Они, похоже, поняли, что произошло, потому что от двери отвлеклись и глядели в окно. Вид у них был испуганный, причем явно не только потому, что отбивались от мертвеца, но и направленная на них винтовка тоже спокойствия не прибавляла. Человек опустил ствол и помахал им рукой. Одна из них, крашеная блондинка с черными корнями волос, помахала рукой в ответ.

Через пару минут первоначальный контакт был налажен при помощи жестов. Кричать женщины избегали, чтобы, видимо, не привлекать к себе лишнего внимания. Показав, что они будут там и никуда не денутся, они пропали из поля зрения. Судя по тому, что удалось разглядеть, они забаррикадировали входную дверь. Человек встал и пошел к своему шезлонгу, возле которого в тени под зонтиком стоял переносной холодильник. По пути подошел к привычному месту, перегнулся через поручни.

— Жирный, ты не поверишь, но вон в том доме две девки, — сказал человек, указав стволом винтовки на соседнюю башню, которую с этого места террасы было трудно разглядеть. — Прикинь, а? И не старые, и не страшные вроде, насколько в прицел разглядел. На проституток похожи, правда, но как-то мне сейчас и по хрену. Может так получиться, что у меня тут вообще райская жизнь начнется, а тебе хрен. Слышь, жирный? Хрен в зубы тебе, говорю.

Ночь прошла неспокойно. Часов до двух я сидел у окна, следил за «хаммером» на стоянке и попутно смотрел телевизор, из которого, как из прорванной трубы, хлестали потоки паники, ужаса и полного непонимания происходящего. Примерно к полуночи впервые прозвучало слово «оживший мертвец», и даже двух таких мертвецов показали в прямом репортаже из больничного морга. Один просто лежал на столе, привязанный к нему, второй дергался даже в холодильнике после потрошения патологоанатомами. Как бы комментарии уже не требовались. Про «стреляй им в голову» тоже сказали.

В какой-то момент я понял, что ничего нового мне уже не скажут, повторялись одни и те же новости, так что встал из-за стола и пошел спать, заперев дверь как следует и запихав черенок от лопаты в петли, которые сам приделал, потому что местные двери выбиваются одним пинком. Но спать нормально не дали. Раза три на улице выли полицейские сирены. Несколько раз стреляли. Кто-то истошно орал так, словно его жрали заживо, и скорее всего так и было. Несколько раз проносились машины с музыкой, включенной на полную мощность, и добротный латиноамериканский реггетон разносился на все окрестности. Одна такая машина остановилась напротив моего окна, и я подскочил с кровати, схватив «мини-14», — опасался, что чье-то внимание привлек длинный и модный «хаммер» на стоянке. Так полезут посмотреть, а там запас жратвы на год. Кто откажется?

В общем, толком поспать не удалось. Оделся как на работу, в костюм, чтобы Лерой чувствовал, что все как обычно и ничто ему не угрожает. Сзади на ремень прицепил кобуру с маленьким «глоком», справа повесил большой. Встал перед зеркалом, несколько раз повторил нужное движение, убедившись, что пиджак открывает кобуру с «двадцать первым», но по-прежнему закрывает «двадцать шестой». Покрутил в пальцах фонарик, пару раз даже направил его себе в глаза, убедившись, что он по-прежнему слепит невыносимо. Сказал вслух: «Лерой, я еду к тебе» — и, подхватив с пола сумки, вышел в дверь.

В городе явно творилось нехорошее. Местами горело. Местами брошенные машины стояли просто посреди улицы. Полиции не было вообще, и у меня возникло подозрение, что им ночью здорово досталось. Им и «скорой помощи». Пешеходов почти не видно, зато неожиданно много людей, выглядывающих в открытые окна, явно чего-то ждущих и ни в чем не уверенных. А вот национальной гвардии, например, я на улицах не увидел, что было явно плохим знаком для вот этих самых, в окнах которые.

Несколько раз видел машины с черными и латиноамериканцами, катавшимися по Уилшир и явно присматривавшимися к витринам. Погромы еще не начались, но до них уже явно недалеко, если сюда срочно не войдет как минимум армия. Ощущения грядущей анархии было как духота перед ливнем.