Меч императора

Мля, как же больно… Я почти ничего не вижу. Б…и столкнули меня сюда и сбежали от края, боясь, что я сейчас встану. Я бы встал, если бы мог… Я даже слышу, как они визжат, пытаясь что-то сказать друг другу, но не могу разобрать слов.

Я не могу шевелиться. Совсем. Я могу моргать и могу стонать. Вся боль здесь, возле головы, в шее, а дальше я не чувствую ничего. Я упал на перевернутый стол, на его ребро. Вот он, рядом, он до сих пор покачивается. На нем моя кровь.

Светлое пятно движется неподалеку, я пытаюсь понять, что это, но даже понимать не получается. У меня вообще ничего не получается и больше не получится никогда. Что это за пятно? Черт, как же плохо видно… И мне кажется, что меня куда-то тащат… Зачем? Куда? Кто?

Брюнетка не сразу рискнула посмотреть через перила, понукаемая своей подругой. Подобрав с пола «глок» и неуклюже держа его трясущимися руками, она медленно пошла к краю, шлепая босыми ступнями по горячей плитке. Ей казалось, что стоит приблизиться — и сброшенный вниз человек ее убьет. Но если не посмотреть, то будет еще страшнее, неизвестность всегда пугает больше.

Когда она наконец решилась, то увидела нечто такое, чего никак не ожидала — огромный мертвый негр в грязном белом спортивном костюме тащил неподвижное тело с балкона в квартиру, шурша осколками разбитого стекла. За телом тянулся кровавый след. Она заорала от неожиданности так громко, что блондинка отбежала с террасы в комнату и крикнула оттуда:

— Что там?

Негр, не обратив на брюнетку ни малейшего внимания, затащил свою добычу в квартиру и исчез из поля зрения. Послышались стоны, но брюнетка так и не поняла, кто их издавал, негр или жертва. Скорее всего негр, тот, кого они столкнули, был неподвижен. Хотя… глаза были открыты и выглядели живыми.

Она облегченно вздохнула, затем обернулась к подруге:

— Сдох. Там еще мертвец, надо будет потом его пристрелить.

— А сейчас?! — крикнула блондинка, продолжая прятаться в комнате.

— Он в квартире, не видно его, — ответила она. — Ладно, сладенькая, иди ко мне, мама тебя лю-юбит…

Весь день на террасе пентхауса шла пьянка, перемежаемая лесбийским порно вживе, которым, впрочем, никто не любовался в этом мертвом городе. Тихо гудел генератор, громко играла музыка, звенел насыпаемый в стаканы лед. Этажом ниже Пимп Лерой жрал своего обидчика и убийцу, не способного защитить себя. Он не мог умереть от боли — Лерой начал жрать его снизу, и тот едва это чувствовал, но затем Лерой взял бронзовую статуэтку со стола и проломил своей жертве голову. Какой-то инстинкт подсказал ему сделать это, и до самой темноты он наслаждался обилием свежего человеческого мяса.

Когда совсем стемнело, музыка наверху замолчала, а вскоре и последний шум стих. Существо, бывшее недавно мертвым Лероем, еще горячее от происходивших в нем метаморфоз, легко перескочило с балкона на террасу своего пентхауса. Мощные когтистые лапы, ухватившиеся за ограждение, запросто могли рвать плоть и ломать кости, а приобретенный опыт подсказывал, что надо в первую очередь разломать жертве череп — тогда волшебные превращения продолжатся. А еще у него сейчас опять будет много пищи, которой он так долго ждал. Так долго.

Александр Рудазов

Мистер Пузырь

Над головой звякнул колокольчик. Надежда сделала шаг вперед и недоуменно моргнула. Кажется, она ошиблась дверью. Это совсем не похоже на «Детский мир».

Продавец появился так неожиданно, словно вышел прямо из стены. Кажется, еще секунду назад рядом никого не было, и вот уже в ухо влетает свистящий шепот:

— Я могу вам помочь.

Это прозвучало не вопросом, а утверждением. Надежда повернулась к продавцу и вздрогнула. На редкость жуткий тип. Смертельно тощий, весь закутан в засаленный балахон, лицо скрыто под капюшоном. Видны только костлявые желтые руки с выступающими венами.

— Простите, я, наверное, ошиблась, — робко произнесла Надежда. — Мне нужен магазин игрушек. Вы не подскажете, как…

— Вы попали по адресу, — недослушав, сказал продавец. — В числе прочего мы продаем прекрасные игрушки.

— Правда? — недоверчиво посмотрела на него Надежда. — В самом деле?

— Что бы вы хотели приобрести?

Надежда задумалась, оглядываясь по сторонам. Не очень-то верится, что в таком месте могут торговать игрушками. Это скорее магазин антиквариата. Очень-очень странного антиквариата. На витринах лежат оплывшие свечи, пыльные книги в кожаных переплетах, медная посуда, ключи с фигурными головками… Под потолком висит чучело крокодила, на полке сидит марионеточная кукла — паяц в дурацком колпаке. Тоже игрушка, конечно, но очень уж жуткая.

— Знаете, я все-таки лучше пойду в другое место, — неуверенно произнесла Надежда.

Продавец ничего не ответил, только скрестил руки на груди. Надежда вся съежилась, глядя на эти желтые пальцы. Ей хотелось уйти, ей действительно очень хотелось уйти. Отправиться куда-нибудь еще — в какой-нибудь нормальный детский магазин, в шумный торговый центр, полный народу и ярких красок. Но она не могла заставить себя сделать шаг.