Меч короля

– Уф-ф! Я уже думала, тут трещина, но это просто вмятина от молотка, – она смахнула с лезвия порошинки и протерла его куском мягкой кожи. – Ты прав, уже пора идти спать. И не заметила, как устала. Глаза болят. Ну все, хватит на сегодня!

Этой ночью Эллен снова снился Гийом. Ей хотелось показать ему Атанор, и они встретились в лесу, но Гийом не дал ей сказать и слова, а сразу же набросился на нее и стал страстно ее ласкать, и они долго занимались любовью. Во сне Эллен испытывала наслаждение, но в тоже время ее охватила ярость. Она хотела рассказать ему о мече, но как только она открыла рот, Гийом заставил ее замолчать долгим поцелуем. Когда она достала Атанор, то едва сумела удержать его в руках, настолько тяжелым ей показался меч. Он был сделан для великана. Меч был невероятно огромным и грубо сделанным. К тому же он не блестел, а был покрыт пятнами ржавчины. Эллен стало стыдно за свой уродливый меч, ей захотелось провалиться сквозь землю. Гийом взял Атанор и стал с отвращением его рассматривать. В его руке Атанор казался маленьким и легким, словно был игрушечным. Эллен удивленно прищурилась.

– Кажется, он был сделан для карлика, – ухмыльнулся Гийом, откладывая Атанор в сторону.

Эллен увидела Атанор, лежащим на земле в траве, и он казался мягким, как змеиная кожа.

Эллен беспокойно металась на своем ложе, пока, наконец, не проснулась в холодном поту. Она в ужасе стала шарить вокруг себя в поисках Атанора, но затем поняла, что этот кошмар всего лишь снился. Облегченно вздохнув, она погладила ткань, в которую было завернуто лезвие меча. Мнение Гийома было для нее важно, но только ли ради него она делала Атанор? Эллен глубоко вздохнула. В сущности, ей было все равно, оценит он меч или нет.

– Мой Атанор будет особенным, – пробормотала она и опять заснула.

– Какое-то лезвие получилось узкое, – сказал Жан на следующий день, когда Эллен с удовольствием рассматривала свое творение.

– Режущую кромку нужно будет еще наточить. При этом лезвие станет немного шире.

– А от чего оно становится шире? – спросил Жан.

– Потому что под воздействием точила лезвие расширится в горизонтальном направлении.

Лицо Жана прояснилось.

– А-а! Тогда лезвие станет тоньше, так?

– Правильно! – Эллен улыбнулась, так как ей нравился ход мыслей мальчика.

– Но я все равно не понимаю, почему меч нужно точить прямо сейчас. Я почему-то думал, что это делается позже.

– Ну что ж, в чем-то ты прав. Пока лезвие не будет таким уж острым, но станет шире, и у него появятся две режущие кромки. Они сначала будут тупыми, а потом я их обработаю надфилем и напильником, и они станут острыми. – Эллен удовлетворенно осмотрела лезвие, еще раз его проверила, насколько оно ровное, и разогнула спину. – Отличная работа, – похвалила она саму себя. – Что ж, на сегодня все. Завтра я буду его точить, но с этим я уже справлюсь сама.

– А можно мне хотя бы понаблюдать за этим? – осторожно спросил Жан.

– Ну конечно! – Эллен обрадовалась. – Сперва я подровняю поверхность меча и сделаю выемку. А потом будет не только интересно, но и опасно! – Эллен сделала паузу, чтобы усилить напряжение, и взглянула на Жана. – Потому что мы будем закалять сталь, а это момент истины.

По дороге домой она с восторгом объясняла Жану, почему закалка так важна и насколько это сложный процесс.

– Для этого нужно иметь особое умение! – Эллен театральным жестом схватилась за сердце. – И это умение живет вот здесь! Это смесь… ну, наверное… – Она задумалась. – Это смесь опыта и настоящего чувства металла.

– Настоящего чувства металла?

– Да, это что-то вроде ясновидения. Это чувство либо есть, либо его нет, и именно оно позволяет стать хорошим кузнецом.

– А как узнать, есть у тебя это чувство или нет?

– Видишь ли, это понимаешь уже в первые годы обучения. – Эллен потрепала Жана по щеке, и тот обиженно вскинулся.

– А если через пару лет обучения понимаешь, что у тебя его нет? Что же ты, зря учился, что ли?

– Ну да. Без этого чувства лучше и не браться за ковку мечей. Мечи – это венец кузнечного дела, понимаешь?

– Слушай, все это как-то заносчиво звучит.

Эллен взглянула на него с изумлением.

– Ты думаешь? Я не вижу ничего плохого в том, что ты знаешь свои способности, знаешь, что умеешь делать лучше всего. Для меня это мечи. Станешь ли ты плохим, хорошим или выдающимся ювелиром, столяром или кузнецом, зависит только оттого, какими умениями наделил тебя Бог. Это очень просто. В конце концов, не каждому священнику дано сделаться архиепископом. Точно так же не каждый кузнец может ковать мечи.

– А я вот слышал, что для того, чтобы занять высокий пост в церкви, нужны хорошие связи, а не талант, – возразил Жан.

Эллен внезапно стало скучно, и она пожала плечами.

– При выравнивании лезвия ты мне тоже можешь помочь, – сменила она тему разговора.

– Выравнивании? А что, оно сморщилось? – Жан усиленно делал вид, что говорит серьезно.

– Ладно, хватит дурачиться, – сказала она. – Ну что, ты мне поможешь?

– Ну конечно! – восторженно воскликнул Жан.