Меч Лета

Я взял в руки камень. Едва он превратился в меч, как принялся возбуждённо гудеть и мигать рунами.

– Слушай, я рад, что ты выжил, – голос его звучал весело –. Ой, а это ведь Отис! – воскликнул он. – Значит, Тор должен быть где-то поблизости.

– У тебя, значит, есть говорящий меч, – восхитился козел. – Меня ни разу ещё не убивали говорящим мечом. Наверное, это прикольно. Хорошо бы ещё у тебя это получилось одним ударом по горлу.

– Отис, – вмешался Джек. – Неужели ты даже не узнаешь меня? Я меч Фрея, Сумарбрандер. Мы встречались на пикники в Бильскирнире. Вы с Локи ещё перетягивали канат.

– Ой, да, – покивал рогами козел. – Я тогда был столь смущён.

– Джек, – спешно вмешался я. – Мы ищем Тора. Ты не можешь нам указать, в каком направлении надо идти к нему?

– Плёвое дело, – немедленно потянул меня за собой меч. – Я считываю в этом направлении сильную концентрацию грома и горячего воздуха.

Мы с Сэм помогли Харту встать на ноги. Выглядел он так себе. Губы бледно-зелёные, а походка такая, будто он толькочто покрутился как следует на громадной карусели.

– Нельзя ли нашему другу сесть на тебя верхом? – нашла выход из ситуации Сэм. – Так мы смогли бы добраться быстрее.

– Да милости просим, – проявил широту души козел. – Ездите на мне. Все, что угодно, только вот должен предупредить вас: это Йотунхейм. Если мы пойдём по неправильному пути, то напоремся на великанов. И тогда нас всех изрубят в куски и пустят на жаркое.

– Мы не пойдём по неправильному пути, – пообещал я. – Правда ведь, Джек?

– О да, – прогудел он. – Скорей всего, да. Шестьдесят процентов за то, что мы выживем.

– Джек… – замедлил я ход.

– Не напрягайся. Шучу, – хохотнул он.

И мы двинулись под его командой вверх по течению, сквозь туманное утро с крутящимися снежинками и 40 % шансом превратиться в жаркое для великанов.

Глава XLVIII

ХАРТСТОУН ТЕРЯЕТ СОЗНАНИЕ КУДА ЧАЩЕ, ЧЕМ ДЖЕЙСОН ГРЕЙС (ХОТЯ Я ПОНЯТИЯ НЕ ИМЕЮ, КТО ЭТО)

Йотунхейм с виду походил на Вермонт, только с меньшим количеством рекламы о разнообразной продукции из кленового сиропа. Вершины темнеющих гор припорошены снегом, у подножия просто заносы, так что проходы практически заткнуты, а сосны щетинятся сосульками.

Джек висел в воздухе во главе нашего маленького отряда, указывая нам путь вдоль реки, русло которой петляло зигзагами сквозь скованные морозом каньоны. Нам приходилось карабкаться по крутым тронам вдоль подмёрзших водопадов, и от усилий меня кидало то в жар, то в дрожь, ибо испарину, выступающую на теле, немедленно остужал леденящий ветер.

Словом, весело было, аж жуть.

Мы с Сэм старались держаться поближе к Харту. Она просто для подстраховки, я же в надежде влить в неё ещё сколько-нибудь фрейского света, который во мне пока ещё оставался. Увы, он сейчас почему-то на это не реагировал, по-прежнему был очень слаб, и нам оставалось только следить, чтобы он ненароком не соскользнул с козла.

– Ты там держись, – напутствовал ею я.

Он ответил мне едва заметным жестом. Вероятно, хотел сказать: «Извини», – но не уверен, что это действительно так.

– Просто расслабься и отдыхай. – Не хотелось мне, чтобы он понапрасну расходовал силы.

Он что-то сумрачно пробурчал и, пошарив в кисете с рунными платочками, вложил мне одну из них в ладонь, одновременно тыкая себя в грудь. Мол, вот моя руна.

Я такой руны не знал:

Сэм, поглядев на неё, нахмурилась.

– Это перт.

– И что это значит?

Сэм внимательно посмотрела на Харта.

– Ты пытаешься объяснить, что случилось с тобой? Хочешь, чтобы Магнус узнал?

Хартстоун сделал глубокий вдох, будто готовясь к спринту, и отозвался жестом:

– Магнус почувствовал боль.

Я стиснул в кулаке плашечку с руной.

– Ну да. Что-то тёмное. Когда лечил тебя.

– Мне рассказать ему? – снова внимательно посмотрела Сэм на Хартстоуна.

Тот ей кивнул с трудом и, уронив голову на шею козла, закрыл глаза.

Мы прошли ещё чуть вперёд, прежде чем Сэм начала:

– Когда мы с Хартом попали в Альфхейм, он рассказал мне о своём прошлом. Всего я, конечно, не знаю, но его родители… они… – Она мучительно подбирала слова.

– Пожалуйста, продолжай, – проблеял козел. – Я обожаю печальные саги.

– Заткнись, – угрюмо бросила Сэм.

– Ладно, – согласился козел.

Я смотрел на лицо Хартстоуна. Во сне оно выглядело таким безмятежным.

– Я знаю от Блитцена, что родители Харта так и не примирились с его глухотой, – сообщил я Сэм.

– На самом деле все обстояло гораздо хуже. – сердито проговорила она. – Г адкие же они у него.

В её голосе вдруг послышались ядовитые интонации Локи, словно она была бы совсем не прочь выпустить в предков Харта по дротику из омелы.

– Брат Хартстоуна, Эндирон, умер в детстве. Хартстоун был в этом совершенно не виноват, но родители начали вымещать своё горе на нем. Он постоянно слышал от них, что лучше бы умереть ему, а не брату. Ну, конечно же, – горько усмехнулась она. – Эльф-инвалид. Кара богов.

Разочарование для родителей. Что он ни делал, все вызывало у них лишь одно раздражение.

Я стиснул в кулаке рунную плашечку.