Меч почета

Выйдя за дверь, полковник озабоченно и неохотно распорядился, чтобы Гая перевели для обследования в другую палату.

Однако, сумасшедший или нормальный. Гай не давал наблюдавшим за ним никакой пищи для фантазии. Подобно миссис Барнет, он лежал, положив едва двигавшиеся руки поверх полотняной простыни.

Избавление пришло, но не по официальным каналам.

Однажды утром совершенно неожиданно новый звонкий голос неумолимо призвал Гая к порядку:

– C'e scappeto il Capitano?[69]

В дверях его палаты стояла миссис Ститч – лучезарная противоположность накрахмаленным и покрытым колпаками медицинским сестрам, единственным его посетительницам. Без усилий и раздумий Гай ответил:

– No Capitano oggi, signora, Tenente.[70]

Войдя, она уселась на кровати и немедленно пустилась рассказывать о часах, которые ей подарил король Египта, о том, как Элджи Ститч сомневался, следует ли ей принять их, а посол не сомневался совсем, а также о том, что сказала сестра главнокомандующего.

– Я ничего не могу поделать, король мне нравится, – заявила она, доставая часы из сумочки – на этот раз не в виде корзинки, а в виде чего-то нового, скромного и изящного, прямо из Нью-Йорка, – и нажимая на них кнопку, чтобы продемонстрировать все, на что они способны. Это был увесистый, искусно сработанный уродливый механизм эпохи второй империи, усыпанный бриллиантами, покрытой эмалью и украшенный купидончиками, которые во время боя неуклюже танцевали гавот. Гай обнаружил, что разговаривает с миссис Ститч совершенно свободно.

– Я только что виделась с Томми Блэкхаусом, – сказала она после демонстрации часов. – Он лежит в одной из палат в этом же коридоре с вытянутой к потолку ногой. Я хотела увезти Томми с собой, но они не разрешают трогать его с места. Он всячески старался связаться с вами. Ему необходимо помочь написать письма ближайшим родственникам солдат его отряда командос. Как ужасно все, что случилось с ними!

– Да, Томми повезло, он не участвовал во всем этом.

– С Эдди и Берти, да и со всеми остальными друзьями.

– И с Айвором.

В дни своего молчания Гай много думал об Айворе, этом молодом принце, которого Афины послали в качестве жертвоприношения в критский лабиринт.

– О, с Айвором все в порядке! – воскликнула миссис Ститч. – Здоров и бодр, как никогда. Он жил у меня.

– Все в порядке?! Каким образом? В такой же лодке, как я? – удивился Гай.

– Ну не совсем в такой, как вы. С большими удобствами. Об Айворе можете не беспокоиться, он не растеряется.

Подобно действию солевого раствора, по каплям стекавшего в вену на руке, возбуждение, вызванное этой новостью об Айворе, исцеляющее и оживляющее, медленно охватило все тело Гая.

– Это замечательно, – обрадовался он. – Поистине это чудесно. Это лучшее из всего, что произошло.

– Ну конечно же, по-моему, тоже, – присоединилась к нему миссис Ститч. – Я, как всегда, на стороне Айвора.

В тоне, которым это было сказано, Гай не заметил ничего особенного. Он был слишком возбужден радостной вестью о спасении своего друга.

– Он где-нибудь поблизости? Попросите его зайти ко мне.

– Нет, он не поблизости. Дело в том, что вчера он отбыл в Индию.

– Почему в Индию?

– Его вызвали туда. Вице-король в некотором роде его кузен. Он потребовал Айвора к себе.

– Я не могу представить, чтобы Айвора можно было заставить сделать что бы то ни было против его желания.

– Я думаю, он сам хотел уехать. В конце концов, это почти единственное место, где еще осталось много лошадей.

В эту минуту медицинская сестра внесла поднос.

– Послушайте, и этим вас здесь кормят? Но это так отвратительно выглядит! – воскликнула миссис Ститч.

– Да, действительно.

Миссис Ститч взяла ложку и попробовала еду.

– Вы не можете питаться этим.

– Что и говорить, не очень-то вкусно. Но расскажите мне об Айворе. Когда он вырвался оттуда?

– Больше недели назад. Вместе со всеми остальными.

– Какими остальными? Разве из группы Хука спасся хоть кто-нибудь?

– По-моему, да. Томми сказал мне, что несколько связистов и помощник начальника штаба бригады по тылу.

– А отряд командос «Икс»?

– Нет. Насколько мне известно, из них больше никто не спасся.

– Но я не совсем понимаю… Что же, собственно, делал Айвор?

– О, это целая история. Сейчас рассказывать ее у меня нет времени. – Она нажала кнопку часов, и купидончики пустились в пляс. – Я еще зайду к вам. Очень приятно, что вы в хорошем состоянии. Мне наговорили о вас совсем другое.

– В последний вечер на Крите я виделся с Айвором.

– В самом деле. Гай?

– У нас состоялся длинный, тоскливый разговор о сдаче в плен. Я не могу понять, что произошло с ним после этого.

– Представляю, какой невообразимый хаос царил там.

– Вот именно.

– И все слишком устали и были голодны, чтобы запомнить что-нибудь.

– Да, почти все.

– И мало кто понимал толком, что происходит.

– Да, лишь немногие.

– И никто не имел оснований гордиться чем-нибудь.

– Да, таких было не очень-то много.

– Именно это я и утверждаю все время, – торжествующе заявила миссис Ститч. – И совершенно очевидно, что под конец не было никаких приказов.