Меч, рассекающий листья

«Надо же. Эйноске. Где-то я уже слышал это имя. Вот и Слон заикался о том же. Ладно. Жест благодарности, отказать нельзя, не по-русски. И не по-корейски. Но кто вас знает, господин Эйноске, что вам нужно на самом деле. Хотя, что это я? Человек поступает по-человечески, и имеет на это полное право. Может, он хочет понять загадочную русско-корейскую душу. Флаг вам большой в руки, большой и белый, с кружком посередине, господин Эйноске. Может, вы ещё пригодитесь, как серый волк. Эх, жалко, Слон пролетает. Может, всё-таки позвонить. А куда? Купить ему новый телефон. Вот уж дудки. Иначе разучится, привыкнет жить на халяву».

В ресторане почти никого не было, и когда пришли два азиата, то народ оживился. Увидев на пиджаке Эйноске значок японского консульства, официанты выстроились в ровную шеренгу.

– Что будем кушать? – спросил один из официантов бархатным голосом, учтиво, на японский манер делая поклон, явно выслуживаясь на чаевые. Наверняка это был студент, зарабатывавший себе на хлеб.

Ждали недолго. Пока на кухне готовили рыбу, они мирно тянули друг друга за язык, и в отсутствии подходящих тем обсуждали недавнее происшествие на дороге. Оказалось, что японец, когда увидел бутылку шампанского, по наивности решил, что им предлагают выпить. Поэтому он сразу остановился. Эйноске потом долго смеялся над своей наивностью и воспринял происшествие с большой благодарностью, поскольку сам едва не оказался жертвой. Более того, был свидетелем невероятного представления, о котором в Японии можно только мечтать. В России он работал несколько лет, но выезжал за город не так часто, и то лишь в составе какой-нибудь делегации. Ему почти всё нравилось, кроме дорог, разумеется. Но та, по которой они ехали тогда, была ещё ничего. Он так и сказал – ничего. Это позабавило Панчика, поскольку выяснялось, что словарный запас гостя нисколько не уступал его собственному.

– А вы, наверное, тоже в молодости были…

– Бандитом? – помог подобрать нужное слово Панчик. Они посмеялись.

«Ну, вы даёте, господин Эйноске». Вопрос неподдельно удивил Панчика, заставив вспомнить годы весёлой и недавней молодости, когда город был поделён на сферы влияния, и все обитатели отдельных районов только и делали, что отлавливали друг друга на своей территории и били, иногда лишая и одежды. Когда корейцы дрались с русскими, а потом вместе дрались с хачиками, но это уже много позднее. И теперь в свете прошедших лет он вдруг оказался бандитом. Ему пришлось задуматься над правильностью его жизни. Ведь действительно, то, чем он занимался в последнее время, созидающим назвать было трудно. Пусть не грабёж в открытой форме, и не вымогательство, но всё же, гуманным его дело назвать было нельзя. Но такова была реальность, вокруг все что-то вымогали друг у друга, и Панчик не был исключением из этого правила.

Потом, наконец-то, подали какой-то салат. Они ждали рыбу, запеченную в соусе, с морепродуктами, но она видимо, ещё плавала в океане. Эйноске заверил, что это должно быть очень вкусным. Потом было горячее, и пока стучали ложками, Панчик вспомнил из книги, как японцы угощали своих гостей во время приёма. Он спросил, что об этом думает Эйноске, и тот рассмеялся.

– Мы хоть и островное государство, и несколько изолированы от остального мира, но уже не такие замкнутые, как раньше. Мы уже давно не Азия. Вообще, если вы заметили, японцы очень быстро учатся.

– Быстрее чем китайцы? – спросил Панчик. Опять посмеялись, отчего Панчик отметил, что через смех и пища кажется вкуснее, и общаться гораздо легче.

– Мне кажется, как раз наоборот. Китайцы ничему не учатся. Они не поддаются ассимиляции ни при каких условиях и только воруют чужие идеи.

Эта мысль была очень понятной Панчику и даже актуальной, но тему воровства как-то быстро забыли.

– А как вы думаете, чья культура древнее, японская или китайская? – спросил Панчик, понимая, что это провокация. Ему было интересно, как Эйноске сможет решить эту задачку. Эйноске перестал улыбаться и задумался. Потом он опять улыбнулся и свалил Панчика наповал.

– Я думаю, что русская.

– Вы это серьёзно? – ответ откровенно застал его врасплох. Эйноске пожал плечами, мол, я тут ни при чём и продолжил: – Мы, разумеется, многое переняли у китайцев в древности, и это действительно богатейшая культура. Китайцы способны на многое, их мастера могут делать поразительные вещи. Один шёлк чего стоит или фарфор. Но у них есть один изъян. Они совершенно немузыкальны. У них нет такой народной музыки, как у других. И уж, конечно, такой, как русская народная песня. Вот вы знаете свои народные песни? Вы их поёте? Я имею в виду корейские.

– Ну, можно сказать, что нет, – смущённо произнёс Панчик. – Не знаю.

– А их пели до вас. Я думаю, что ваши родители ещё разговаривают на своём родном языке. Или я заблуждаюсь?

– Почти нет, – улыбнулся Панчик. – В последнее время в основном на русском общаются. Но это из-за внучки. У меня жена русская.

– А песни вы поёте?

– Ну конечно. «Эх, мороз, мороз…»