Мечников. Из доктора в маги

Через пару минут он принёс мне все элементы моего заказа. Я долго осматривал части, старательно прикидывая, какие из них лучше всего будут сочетаться друг с другом.

— Сколько с меня? — поинтересовался я, когда весь комплект был собран.

— Один рубль и пятьдесят копеек, — ответил он. — Только один вопрос. А вы кем, собственно, будите? Мне не приходилось видеть вас раньше. Приезжий?

— Теперь уже местный, — коротко ответил я и положил полтора рубля на стол. — Алексей Александрвоич Мечников. Новый лекарь.

Представившись, я покинул лавку и направился домой. Полдень уже успел пройти, а у меня осталось много нерешённых дел. Я хотел как можно скорее собрать фонендоскоп и вернуться в госпиталь, чтобы тщательнее выслушать лёгкие больного.

В дом дяди я заходить не стал — сразу направился в сарай, где располагался верстак и несколько элементарных инструментов. Собрать фонендоскоп не так уж и сложно, но к этой работе нужно отнестись с особой аккуратностью, поскольку от герметичности инструмента зависит качество проводимого звука.

— Что ж, если в этом мире когда-нибудь появится доктор Коротков, надеюсь, он не будет на меня в обиде, — прошептал себе под нос я. — Потому что я собираюсь изобрести этот инструмент вперёд него.

В первую очередь я соединил между собой полые металлические трубки с резиновыми. Затем аккуратно согнул метал, чтобы сделать из него оголовье. Резиновые трубки стянул вместе алюминиевыми скобами и подвёл их к воронке, которая служила раструбом. До этого момента моя поделка мало чем отличалась от обычного стетоскопа.

Остался самый важный момент, которым когда-то и перевернул диагностику Коротков.

Я натянул на раструб тонкую эластичную резину и плотно перетянул её тонкой верёвкой, создав таким образом мембрану. К сожалению, никаких полимеров, кроме резины в этой эпохе пока что нет, так что стандартную мембрану сделать не получится. Но для начала и этого хватит.

Руки подрагивали от приятного трепета. Мне не терпелось поскорее испытать инструмент, однако осталась ещё одна маленькая деталь. Я вырезал из резины два маленьких валика и надел их на концы металлических трубок, создав себе «уши». Или, если выражаться правильно, оливы.

— Что ж, отлично… — выдохнул я. — Осталось проверить, получилось ли у меня соблюсти герметичность.

Кроме того, была вероятность, что при сгибании металлических трубок, я полностью пережал просвет и теперь звук будет проводиться некачественно.

Настал момент истины. Я вставил оливы себе в уши, задрал рубашку и приложил резиновую диафрагму акустической головки к своей груди.

Тук, тук, тук.

Работает! Я слышу сердце!

Я был вне себя от счастья. Получилось изобрести фонендоскоп, да ещё и с первого раза! Если бы я испортил одну из деталей, пришлось бы снова идти в ту лавку. А мне не хотелось тратить ещё полтора рубля.

Затем переставил головку, расположив её между рёбер, и сделал глубокий вдох.

— Чистый лёгочный звук, доктор Мечников, — улыбнулся я. — Здоровы.

— Лёша, а с кем это ты тут разговариваешь? — послышался голос моего дяди.

Олег заглянул в сарай и удивлённо уставился на разведённый мной творческий беспорядок.

— Ты вовремя, дядя, — усмехнулся я. — Взгляни. Только что ты стал свидетелем исторического момента. Этот инструмент называется фонендоскопом.

— Как-как? — нахмурился он, задумчиво осматривая трубки. — Первый раз слышу.

Здесь, похоже, даже стетоскоп ещё не изобрели. Хотя в моём мире эту простенькую трубку создал французский учёный ещё в начала девятнадцатого века. Эх, и расслабило же местных людей наличие магии. Так, они и до интернета никогда не дойдут. Но глобальная сеть меня слабо беспокоит.

А вот какой-нибудь рентген… Нет, пока рано об этом думать.

— Ого! — воскликнул Олег. — Заплетись в узел моя тонкая кишка…

Пока я отвлёкся на размышления, мой дядя уже успел испытать фонендоскоп на себе.

— Ну как? — спросил я. — Слышишь сердечные тона?

— Бьётся, зараза! — рассмеялся он. — Значит, ещё поживу. Проклятье, Алексей, а как ты собираешься использовать этот фо-нен-до-скоп? — по слогам произнёс Олег. — Не знаю, будет ли от него польза, но… Если ты его запатентуешь, это может тебя обогатить.

— Я подумаю об этом, — ответил я, забрав фонендоскоп из рук дяди. — Но для начала хочу испытать его на пациенте. Я в госпиталь. Вернусь вечером.

Когда я добрался до амбулатории, здание уже было закрыто. Значит, мой коллега Эдуард Родников успел закончить приём и переместился в госпиталь.

Я прошёл в соседнее здание. На этот раз чудаковатый патологоанатом мне не встретился. Ему-то я точно не хочу объяснять, что это за трубка висит у меня на шее.

Родников, как и следовало ожидать, дрых прямо на столе в кабинете дежурного лекаря.

— Эдуард! — крикнул я. — Проснись и пой, пора спасать людей.

— А⁈ — испугался Родников. — Что случилось? Опять кого-то притащили?

— Расслабься, коллега, новых поступлений нет, — ответил я. — Но нам с тобой ещё нужно разобраться со старыми.