— Увидимся вечером, — разочарованно попрощался он и, в сердцах бросив трубку, отключился. "Будь она трижды проклята! — выругался он. — Чего ради я постоянно рискую жизнью? Ее совершенно не заботит, сможем ли мы приобрести страуса или нет; никакими силами ее апатию не прошибить. Почему я не развелся с Айрен два года назад, когда мы собирались это сделать? Но что мне мешает бросить ее сейчас?" — напомнил он себе. В задумчивости Рик наклонился, собрал в стопку рассыпавшиеся по полу кабины листы, аккуратно поднял информ на Любу Люфт. "Никакой поддержки, — заключил он. — Андроиды, с которыми я сталкивался, обладали жаждой жизни и видели в ней смысл куда больший, чем моя жена. Айрен ничего не способна мне дать". Разочарование подтолкнуло Рика вспомнить Рейчел Роузен. "Ее предостережение относительно сообразительности "Нексус-6", — заключил Рик, — полностью подтвердилось. Если она не попросит за свою помощь часть премиальных, я согласился бы с ней поработать на пару". Схватка с Кадали-Полоковым существенно изменила его представления об анди. Включив мотор ховеркара, он со свистом взмыл в небо, взяв курс точно на здание оперного театра "Мемориал Войны", где, согласно сведениям Дейва Холдена, он в это время сможет найти Любу Люфт. Рик с нескрываемым удивлением думал теперь о встрече с Любой. Некоторые андроиды женского пола казались ему весьма привлекательными; некоторые вызывали в нем чувство физического влечения. Когда он впервые обнаружил в себе сие странное ощущение, он удивился; умом понимая, что они машины, он все равно эмоционально на них реагировал. К примеру, Рейчел Роузен. Нет, решительно сказал он себе, она слишком худая, плоская и неинтересная. Даже грудь неразвита, как у маленькой девочки. Он выберет себе экземпляр получше. Что там сказано в информе Любы Люфт, сколько ей лет? Он вытащил пачку листков, нашел данные на Любу Люфт, заглянул в графу "возраст". Конечно же, "так называемый". "Двадцать восемь", — указывалось в графе. Но сделать окончательный вывод можно будет лишь при личной встрече, в контактах с анди это единственный надежный стандарт. "Удачно, что я хоть что-то знаю об опере, — отметил Рик. — Вот и еще одно мое преимущество перед Дейвом: у меня более высокий культурный уровень. Я попытаюсь сам прихватить еще одного анди, прежде чем обращусь за помощью к Рейчел. Если, конечно, мисс Люфт не окажется исключительно трудным объектом". Но интуиция почему-то подсказывала ему, что с певицей не возникнет проблем. Полоков считался самым опасным из восьмерки; остальные, не зная, что охота на них началась, будут с удивлением озираться вокруг, и он положит их рядком, одного за другим. Приближаясь к изысканно украшенной, просторной крыше здания оперного театра, он громко напевал попурри из арий, по мере возможности вставляя в несвязный текст итальянские слова, которые вспоминал даже без модулятора настроения, без "Пенфилда", который всегда старался держать под рукой. Самочувствие Рика, его внутреннее состояние перешло в сплошной оптимизм и ликование.
Глава 9
Старинное здание оперного театра было вырезано — в форме брюха кита — из стали и камня; Рик Декард попал на репетицию и сразу же окунулся в многозвучную смесь голосов и оркестровых нот; он мгновенно узнал мелодию — "Волшебная флейта" Моцарта, последняя сцена первого акта. Мавры-рабы, другими словами — хор, вступили на несколько тактов раньше, сбив очарование несложного ритма волшебных колокольчиков. Рик уселся в одно из кресел бельэтажа; внимания на него никто не обратил. "Приятная неожиданность, — улыбнулся Рик. — "Волшебная флейта" — одна из моих самых любимых опер". На сцене Папагено, в фантастического вида балахоне из птичьих перьев, присоединился к Памине, чтобы спеть четверостишие, от которого у Рика на глаза накатывались слезы, когда бы и где бы ему ни приходилось его услышать или вспомнить: Если храбрость обретешь - Колокольчики найдешь. В них позвонишь, и тогда — Враг исчезнет без труда, "А в реальной жизни, — подумал Рик, — нет волшебных колокольчиков, которые могут без особых усилий заставить исчезнуть ваших врагов. К сожалению, Моцарт, вскоре после того, как написал "Волшебную флейту", умер — на четвертом десятке