Мечтать не вредно, или Просто Орлова

В классе все зашуршали книжками. Я взяла стул и уселась рядом с Бронеславой.

– Диана, смотри, что мне нужно, – начала со мной разговаривать добрым голосом Бронислава Владиславовна, улыбаясь мне в тридцать два зуба, от чего у меня внутри сразу всё сжалось.

Я продолжала внимательно слушать.

– Это чеки на продукты из магазинов. Их нужно записать вот в эти товарные чеки, – она протянула мне стопку желтых склеенных бумажек. – Нужно подобрать и вписать чеки так, чтобы в результате получилась вот такая сумма, – сумму она написала мне на отдельном листочке.

Я кивнула в знак того, что всё поняла.

– Сюда пишешь наименование товара, здесь цену, количество и стоимость. В конце подводишь итог и подсчитываешь общую стоимость. Все поняла?

– Да, вроде, пока всё понятно, – ответила я.

– Ну тогда, иди делай, – велела мне Бронислава.

Я на ватных ногах поплелась на своё место, осознавая, что вляпалась во что-то не совсем хорошее. Бронислава явно какие-то махинации с деньгами проворачивает. Какие только мысли меня ни посещали всё это время, когда я заполняла эти чеки.

И ведь не откажешь! Она у нас основной педагог по английскому!

Успокоила себя лишь тем, что подписывать точно ничего не буду и ни за кого роспись ставить тоже не буду – дурой прикинусь, и скажу, что мозгов нет закорючку выдумать. Ну а заполнить ладно, так и быть заполню, в этом нет ничего страшного, мало ли что где написать могут, все подпись решает!

К концу урока я закончила с чеками, отдала их Брониславе. Та тщательно всё проверила и осталась довольной.

– Точно, как в аптеке! – улыбнулась она и расписалась на всех товарных чеках сама.

У меня с души свалился камень…

Глава 5

Следующим уроком была история. Преподавал её в нашем почти женском пансионе Илларион Аркадьевич Пирожков – замечательный, добрый дядюшка с тонким чувством юмора. На тот момент он был еще и классным руководителем, поэтому к нашей группе у него был особый интерес.

На уроке истории я сидела за четвёртой партой с Совушкиной, а Наташа Николаева сидела на моём ряду, но за второй партой. Её соседкой была Наташа Васильева, высокая, серьёзная, интересовавшаяся любыми новостями девушка с неизменной высокой и длинной пепельно-русой косой. Я с ней училась в одной школе, только она училась в «В» классе, а я – в «Г».

Илларион Аркадьевич начал урок с опроса домашнего задания. Нужно было рассказать о предпосылках внешней политики Николая II. Сегодня желающих отвечать не было, кроме Ромашкиной, разумеется! Она всегда желала отвечать на любом уроке, за исключением алгебры и геометрии. Однако Ромашкину и её дикие возгласы: «Можно!», – а также поднятую руку Илларион Аркадьевич проигнорировал, а стал вызывать сам. И в первую вызвал к доске меня и прозвучало это так:

– На первый вопрос пойдёт отвечать, – учитель сделал паузу, окинул взглядом из-под очков аудиторию, затем еле сдерживая улыбку, отвернулся к окну, на минуту сделав вид, что задумался, хотя сам уже давно всё решил для себя, и наконец, произнес, – высоко, высоко в небе парит… – здесь он намеренно сделал паузу, медленно повернулся от окна и встретился со мной взглядом.