Мечтатель

- Не капай на меня кровью, пожалуйста, - улыбнулся Первый.

- Ой, извини, - кровь из носа действительно слегка покапывала на его плечо.

- Шучу, - продолжал он улыбаться. - Когда умираешь, на такие мелочи плевать. Ничего, в будущем сам это узнаешь.

- Спасибо за теплые пожелания, - рассмеялся я.

- Знаешь, - медленно начал Первый. - Даже если бы мне сообщили, как всё будет, даже если бы мне рассказали о годах страдания и одиночества, я бы всё равно согласился отправиться сюда.

- Что ты помнишь о переходе? - спросил я, желая получить побольше информации, пока есть такая возможность.

- Мы все добровольно согласились на это, - вздохнул он. - Я помню, как меня предупреждали о возможных опасностях, помню, как говорили, что могу и дня не прожить. И помню, как я, невзирая на это, подписал договор.

- Договор? В том мире? Наяву? - удивился я такому повороту событий.

- Нет, - попытался засмеяться Первый, однако тут же бросил эту идею из-за боли. - Во сне. Но это было неотличимо от реальности. Я не знаю, кто это был. Такую возможность я не в силах был упускать.

- Я могу чем-нибудь помочь? - смотрел я на его многочисленные раны. Весь левый бок и часть руки раскрашены ужасными цветами: фиолетовым, темно-синем, местами желтым. Выстрелы действительно нанесли обширные повреждения. Но копье нанесло финальный удар.

- Ты меня убил, Мечтатель, смирись с этим, - улыбнулся он. - Хоть у кого-то я первый на счету, пускай и в списке убитых.

- А скольких убил ты? - поинтересовался я.

- Своими руками всего двоих, пару минут назад, - сообщал Первый, имея в виду Евгешу и Ботаника. Они пали из-за того, что не вписались в его план. Глупо и бестолково получилось. - А не своими руками очень много. Кстати, Пастырь еще жив. Он и сто двадцать его людей. Мне пары минут не хватило, обидно.

- И ты не сожалеешь? - удивился я его спокойствию.

- Ни капельки, - слегка закачал он головой. - Некоторые недостойны жизни.

- И кому решать: кто достоин жизни, а кому необходимо умереть?

- Я, - улыбнулся Первый. - В том мире это решали продажные судьи, предвзятые присяжные с умом, как у куска глины, правительство, стремящееся лишь к власти ради власти и нескончаемому потоку денег. Попробуй сказать, что я неправ. Ты сам меня этому научил.

И я действительно подал Первому пример своей решимостью при знакомстве и атакой на крепость. Но, уверен, что свой план он вынашивал куда раньше, еще до моего появления.

- Не смей всё вешать на меня, - тихо произнес я. - Это твой выбор. Это твоя ошибка, и только тебе придется платить за ее последствия.

- О-о-о, мои слова цитируешь! - начал он, но прервался на кашель. - В любом случае, я не считаю свои действия ошибочными.

- Продажные судьи, коррумпированная власть и все те, кого ты перечислял, тоже не считают себя виноватыми в чем-то, - возразил я.

- Рано или поздно ты поймешь, - создал он у себя сигарету в губах, а я приподнял его голову. В его правой руке появилась купюра номиналом в пять тысяч рублей, я поджог ее спичкой, и Первый прикурил. - Кузнец любил прикуривать от стодолларовых купюр.

- Оно и понятно, если знаешь Кузнеца хотя бы пять минут! - рассмеялся я. - Удивлен, что ты куришь.

- Бросил, - его шея совсем слабо держалась на моей руке, силы покидали Первого. - Ради Изиды бросил. Никогда не бросай курить ради кого-то. Если будешь бросать, делай это только ради себя.

- Зачем тебе нужна была Изида? - задал я серьезный вопрос.

- Ты же знаешь, что ничего плохого я бы ей не сделал, - попытался уйти от прямого ответа умирающий оппонент. - Дал бы мне полчаса, и всё узнал. Но нет, ты предпочел спасти сотню идиотов, пожертвовав при этом своими друзьями. Скажи, оно того стоило?

- Время покажет, - не знал я, что говорить.

- Время покажет, что я был прав, - улыбнулся он сквозь боль. - Позаботьтесь об Ангеле.

- Обещаю.

Первый опустил руку и прикоснулся к земле, покрытой снегом. Многое объяло белым светом: небоскребы, здания, домики. Затем свет, ослепляя, поглотил всё вокруг.

- Прямо, как в моем сне, - всё же смог рассмеяться Первый.

- И как в моем, - шепнул я.

- Я всегда думал, что мне нужна вечная память, запечатленная в величественных зданиях, - начинал Первый задыхаться. - Но правда в том, что мне всегда нужна была цель. И она. Та, ради которой моё сердце будет хотеть биться и идти к этой цели.

- Всем нам нужна и цель, и та самая, - согласился я. Почему-то по моей щеке побежала одинокая скупая слеза. До бойни я считал Первого своим другом. Пускай странным, пускай непонятным и безумным, но всё же другом.

- Всегда мечтал это сделать, - произнес Первый и прикоснулся к своей груди. Его тело тоже засветилось белым. Он растворял сам себя! Вспоминая сон, я представляю, какую дикую боль он сейчас испытывает. И мне больно всё это наблюдать. Потерю товарищей, бессмысленное кровопролитие, и потерю друга.