Мечты о нас

За всеми этими спорами с отцом, резкой переменой в Дрю и видео я чуть не забыла о самом важном в жизни. По крайней мере, в моей жизни. Спорт. Я снова вспоминаю о нем на общей разминке с другими девушками. Почти два часа – я настоящая. Единое целое с музыкой и командой. Чирлидинг – спорт высоких достижений, но он не спорт одиночек. Мы – команда. И мы готовимся ради нашей мечты – победы на первенстве.

Сначала мы по двое – синхронно – делаем сальто, перевороты, флик-фляки, строго по диагонали мата. Подбадривая и делая замечания. После основных упражнений переходим к хореографии. Один раз. Второй. До тех пор, пока не выбьемся из дыхания, пока не заболят мышцы и суставы. Я знаю, что завтра опять будут многочисленные синяки там, где мы сталкивались телами при поддержке, но результат того стоит. Ничто не сравнится с ощущением, когда смотришь на мир с вершины живой пирамиды высотой в несколько метров и исполняешь шпагат. Краткий миг триумфа над гравитацией. Момент чистого счастья. Пенни права – это именно то, чего я хочу.

Все идет хорошо, и я забываю обо всем до тех пор, пока ко мне в конце тренировки не подходит Ава.

Я в это время разминаю шею и плечи и не могу понять, что значит ее сияющая улыбка. Белые зубы сверкают как снежок на контрасте с темной кожей.

– Ты пойдешь через стадион? Думаю, тебе стоит прихватить громоотвод. Чтобы отвести искры между тобой и Дрю, – подкалывает она, и я не могу сдержать нервного стона.

– Отец на стадионе, – напоминаю я. – Он считает, что своим танцем я подставила Дрю. Ничто так эффективно не погасит случайные искры, как его морализаторские лекции.

– Да ладно тебе! Отец как отец. Можно сказать, это его задача – удерживать как можно дальше от тебя молодых людей. Поверь. Твоя мама сказала бы: «Джули, слушай сердце». – Она торжествующе поднимает указательный палец и вскидывает подбородок. – Еще бы она сказала: «Если чувствуешь желание раздеться, не забудь про презерватив!»

Некоторое время я смотрю на нее в недоумении, но потом обе смеемся. Слишком абсурдный разговор, чтобы вопринимать его всерьез.

– По крайней мере, моя мама сказала бы: «Держи его!»

– Ну, поскольку у тебя нет планов идти в НФЛ, я присоединяюсь к ней, – говорю я.

Одной из причин выкинуть Дрю из головы являются мои спортивные амбиции. Другой – его странное прощание со мной. То, как он ретировался, не выходит у меня из головы. Почему он сначала всем видом показывает, что я привлекаю его, а потом неожиданно сбегает?

Наверное, мама посоветовала бы сначала все разузнать. Она была не такая, как папа. Не такая благоразумная, не такая осмотрительная. Она бы подбодрила, сказала бы, что мне пора встречаться с парнями и веселиться во всю мочь, вместо того чтобы читать нотации об опасностях венерических заболеваний и нежелательной беременности. Она была открытая, добрая, веселая. Уже семь лет, как ее не стало, но мне по-прежнему ее не хватает. И не только мне – отцу, брату… Семье. Дому. Всем. Я скучаю даже по тому, что она вместе со мной пила газированную воду со льдом. Она всегда громко и невпопад подпевала каждой песне, даже когда не знала слов. Ни разу она не упрекнула папу за то, что он бросил спорт, хотя мог бы зарабатывать двадцать миллионов долларов в год, если верить Пенни. Она была из тех, кто любит людей такими, какие они есть. Безоговорочно. И я скучаю по папе, по тому папе, каким он был при ней. Я скучаю по своему идеальному детству. Каким оно было до того, как все раскололось на две части: литературу и спорт. Две абсолютные противоположности.