Мечты о счастье

Не знаю, сколько прошло времени, наверное прилично, но выходить мне не хотелось, не смотря на то, что тело затекло, а кожа на ладонях и ступнях побледнела и покрылась морщинами от долгого пребывания в воде. Реветь я перестала, вместо душа набрала ванну и, растянувшись, пребывала в неге. На душе стало легче: окончательно протрезвела, выплакала негатив — теперь можно жить дальше. А как? Подумаю об этом завтра, как Скарлетт из “Унесённых ветром”.

В дверь своими длинными ноготочками поскреблась подруга:

— Марин, Марина-а-а, с тобой всё в порядке?

Я настолько расслаблена, что даже не хочу отвечать, только промычала что-то похожее на “угу”.

– Чего? Ты бы уж лучше ревела, а то беспокойно мне, когда молчишь, — не отставала она. — А ещё лучше, открой дверь. Слышишь? Открой, а то МЧС вызову!

Я улыбнулась. Теперь мы и вправду ролями поменялись. Когда-то я так же под дверью стояла и уговаривала подругу открыть или подать знак, что с ней всё в порядке. Только поэтому я заставила себя встать: в голове сразу застучали молоточки — похоже, я действительно переборщила с длительным пребыванием в тёплой воде — вылезла из ванны и открыла дверь.

Наташа тут же зашла и, ужаснувшись, высказала:

— Ну и видок у тебя! Как утопленница! Давай-ка, смой нормально косметику и ложись спать. Только валерьянку сначала выпей, я возле твоей кровати оставила, и поешь мой “шедевр” — приготовила как могла, уж извини, но поесть тебе тоже надо.

Взглянув на себя в зеркало, я сама ужаснулась. Дорогая косметика лишь частично смылась, а остатки растеклись, оставив тёмно-серые круги вокруг глаз. Лицо бледное, губы синие, взгляд уставший и печальный, мокрые волосы распрямились, висят сосульками… и правда как утопленница. Я завернулась в большое полотенце и, как могла, высушила волосы маленьким.

На прикроватной тумбочке меня ждала тарелка с подгорелыми гренками и две кружки: одна с крепким чаем, другая с водой и валерьянкой. Такая забота подруги тронула меня до глубины души — я съела и выпила всё, что она приготовила своими руками. Понимаю, как это сложно для неё, практически никогда раньше не подходившей к газовой плите. Но так приятно, что она сделала это для меня!

Валерьянка расслабила ещё больше и, как только я прилегла — сразу заснула. Проснулась только на следующий день. Наташу в доме не нашла, только письмо, написанное её рукой, на кухонном столе:

— Хотела приготовить тебе кофе, но не знаю, когда проснёшься. Спишь, как сурок, растолкать тебя не могла, чуть скорую не вызвала. Не думала, что простая валерьянка так на тебя подействует. Я поехала в имение Глеба — забрать вещи и вернуть платья, заодно стребую наши. Привет передавать от тебя и объясняться с кем-либо, естественно, не буду, так что не переживай за это. Надеюсь, когда вернусь, застану тебя добрую и весёлую, какой ты была раньше. Пытать, что у тебя случилось, тоже не буду, не парься. Расслабься и отдыхай. Подпись: Любящая подруга.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Улыбаясь, я заварила себе кофе и, посмотрев на часы, удивилась — два часа дня! Ничего себе! Вот это я поспала! Никогда такого не было, даже когда в больнице с пневмонией лежала и мне был показан постельный режим. Не могла я так долго спать, даже под капельницей лёжа читала книги, пока мои соседки по палате спокойно посапывали, а кто и похрапывал.

В замочной скважине входной двери завозился ключ — приехала Наталья. Бросив наши сумки в прихожей, с недововльством заявила:

— Платья нам так и не вернули, полдня их искала, у слуг выпытывала. Как бы эта кобра их на кусочки не порезала, от неё всего можно ожидать, — войдя на кухню, воскликнула: — Ну вот, совсем другое дело! Бодренькая, румяная… Чтобы всегда такой была! А то придумала — страдать! Ни один мужчина этого не стоит, ты сама мне так говорила. Кстати, твоя соседка утром приходила, очень удивилась, что ты до сих пор спишь, вот мне и пришлось сказать, что ты приболела. Так она потом какие-то сухие травы притащила, вон там я их положила, в шкафчик, если хочешь — завари себе, уважь старушку, — рассказала Натка и рассмеялась. — Вечером она обещала прийти, проведать тебя, ещё и внука притащит, знакомиться.

— Только этого не хватало! — возмутилась я и закрыла лицо руками. — Терпеть не могу такое сводничество.

— Ну а что я могла сделать? Не могла же я ей сказать — нет! Пусть приведёт, тебя ведь это ни к чему не обязывает. Может это даже и к лучшему, отвлечёшься.

Убрав руки от лица, я решительно заявила:

— Вот и знакомься с ним сама, а я вечером уйду из дома.

— Вот ещё чего придумала! А я как буду отдуваться? Соседка от тебя всё равно не отстанет, уж очень она от тебя в восторге.

— Откуда? Мы с ней даже не знакомы!

— Твоя бабка, пока была жива, ей все уши про тебя прожужжала, фото твои и записи вашего общения по видеокамере показывала. Та в свою очередь ей своего внука нахваливала. Вот и решили ваши бабуси вас поженить. Может поэтому она в завещании велела тебе в этом доме год прожить?