Мечты сбываются

Мужичку стало совсем плохо. Он сидел, низко опустив голову, и мелко вздрагивал, слушая громогласные раскаты Жекиного голоса, разносившиеся по всему лесочку. Даже птицы примолкли, а может, вообще улетели от греха подальше.

— Вы бы хоть собаку свою послушали! — не унимался Жека, которому было ужасно обидно, что его разбудили и выгнали на выезд по ошибке, по ерунде. Жеке хотелось на ком-нибудь сорвать злость, и самым подходящим субъектом оказался провинившийся свидетель.

— Да никакая собака к трупу не подойдет и на пушечный выстрел! — орал Женька. — Она сядет в сторонке и примется выть, а ваша, сами говорили, копала с увлеченьем! Умная у вас собачка, не чета хозяину!

Собачка и вправду была умна и, надо полагать, отлично понимала человеческую речь. Потому что она расслышала в словах Жеки что-то обидное для своего хозяина, зарычала и вцепилась в Жекины брюки.

— Маруся! — закричал потерявший голову хозяин. — Немедленно прекрати, тебя же арестуют!

— Может, хватит? — тихонько сказал Валентин, отзывая Жеку в сторонку. — Тебе не надоело цирк устраивать? Ну, ошибся человек… Тебе что, приятнее было бы сейчас с настоящим трупом возиться? Ну, выехали в лесок, воздухом подышали.

— Угу, и сколько еще дышать? — осведомился Жека, угрюмо взирая на напарника с высоты своих ста девяноста сантиметров. — Васильич, тот еще прохиндей, небось сейчас кому-нибудь холодильник на дачу везет. Сколько мы его прождем?

— Вы как хотите, ребята, а я пойду! — заявил Трубников, чихнув в сторону так громко, что последняя ворона сорвалась с елки и улетела. — Я тут от сырости бронхит схвачу!

— А можно мы тоже пойдем? — робко спросил свидетель. — А то Маруся нервничает…

По наблюдению Валентина, нервничала не Маруся, а сам Семен Петрович Зябликов — так представился свидетель.

— Э, нет! — Жека с новыми силами набросился на несчастного Зябликова. — Сейчас протокол будем составлять!

Валентин отошел к манекену. Стажерка Кузина возилась с фотоаппаратом.

— Тебе зачем? — полюбопытствовал он.

— Так, — она не подняла глаз, придавая манекену позу живого человека. То есть не так… живого трупа… Валентин совсем запутался.

— Как думаете, кому понадобилось выбрасывать манекен? — спросила Галя.

Мехреньгин и сам задавал себе этот вопрос. На первый взгляд вполне приличный, неповрежденный манекен. Вещь-то, наверное, денег стоит — ишь как сейчас научились делать! Руки-ноги сгибаются, он и сам не раз видел, как в витрине манекены расположены в самых вольных и непринужденных позах.

— Да кто ж знает! — отмахнулся он. — У людей крыша поехала, готовы под собственными окнами свалку устроить!

И тут же он понял, что манекен вовсе не выбросили, а спрятали. Хоть и наспех, да закопали. И если бы не шустрая собака, то вряд ли бы так скоро нашли.

Капитан наклонился. Судя по одежде, манекен валяется здесь не так долго, несколько дней. Одежда хоть и запачкалась, но в приличном состоянии.

— Валентин Иваныч! — несмотря на разницу в возрасте не больше десяти лет, стажерка упорно именовала его по отчеству. — А ведь одежда-то на нем дорогая…

— Ты откуда знаешь?

— Да вот, — она отвернула ворот свитера, — фирма приличная. А юбка и вовсе дизайнерская, вон какой крой интересный…

Валентин хмыкнул — где тут в мятой юбке, пахнущей плесенью, она разглядела крой?

— Если манекен не нужен стал, — бормотала Галя, — тогда бы хоть одежду сняли, она больших денег стоит… Хотя…

— Что — хотя? — Капитан постарался, чтобы в его голосе не прозвучала заинтересованность.

— Одежда-то не новая, кто же такую на манекен надевает…

— Чего? — гаркнул неслышно подошедший Жека. — Чего вы тут возитесь? Кузькина, кончай фигней заниматься!

— Кузина, — не оглянувшись, спокойно поправила стажерка, — точно, ношеная одежда — ничего на ней не пришито, ценника нет, штрих-код снят, в магазине так не делают, куда же ее потом девать, когда с витрины снимут?

— Вот и выбросили за ненадобностью, — сказал Жека, — а вы дурью маетесь…

— И потом… — продолжала Галя, полностью игнорируя Жекино замечание, — уж вы меня извините, но ни один продавец манекен в таком виде не выставит. Одежда совсем неподходящая. Сами посудите: свитер кашемировый, бирюзовый, а к нему юбка легкая летняя, малиновая с цветами! Да любой магазин мигом прогорит, если такое на свои манекены наденет!

— Да ты-то откуда все это знаешь? — заржал Жека.

Сам Валентин едва сдержал улыбку. Слышать такие рассуждения от особы, одетой как клоун в цирке, было, по меньшей мере, забавно.

— Ну, в театре каком-нибудь манекен был нужен… — пробормотал он, стараясь не смотреть на Галину кепку, надетую козырьком назад, и широченные штаны, из-под которых не видно было кроссовок.

— Тогда зачем выбросили? — Галя уставилась на него, сбросив кепку, рыжие волосы сердито торчали в разные стороны. — У меня подруга в театре работает — там знаете, какая нищета? Если какой спонсор расщедрится и даст денег на костюмы и реквизиты, то ему в ножки готовы поклониться! А тут — манекен, да еще шмотки на нем дорогие! Пробросаются!

— Загадочная история… — Мехреньгин проговорил это тихонько, но Жека услышал.