Мечты сбываются...

* * *

Леший выкатил клетку с дрожащим, словно заячьи уши, мутантом на зелёную траву и ретировался обратно в черноту.

– Ну, всё, трусишка, прибыли, – сказал я, похлопывая Умника по бочине.

Мутант приподнял лапу, посмотрел одним глазом, передёрнулся весь, как собака, и сел, втягивая воздух носовыми отверстиями.

– Старший там. – Указал вправо когтистым пальцем.

Я отомкнул увесистый замок и открыл клетку.

– Ты поосторожнее там будь, дружище, если эта тварь попытается напасть, беги, не геройствуй. Пусть за тобой бежит, а тут мы его уже грохнем. Только надо выяснить, кто убил остальных зверюг и коров.

Мутант медленно вылез, почти вывалился из клетки. Потянулся, разминая затёкшие конечности, и, пошатываясь, вытянулся во весь рост.

– Как хорошоооо! – Проурчал он, страшно скалясь.

Боковым зрением я заметил своих друзей. Они все стояли в отдалении с напряжёнными лицами, готовые в любой момент открыть огонь по чудовищу, тянущему лапы во все стороны и делающему первые, неуверенные шаги по мягкой зелёной траве.

– Как пахнет. Хорошо пахнет. Прошлой жизнью. – Умник сгрёб пучок травы вместе с грунтом и согнутый внюхивался в запахи, поднеся лапу к морде.

Поднялся, прошёл на двух ногах несколько шагов, опустился на четыре, продолжая нарезать круги по полянке.

– Так удобнее… Стал зверем, ходи как зверь, – сказал он с какой-то грустью в голосе, – всё, пойду. – Остановился, повернулся ко мне зубастой мордой. – Не прощаюсь, но, на всякий случай, спасибо, Док. – И потрусил, поднимаясь на небольшой холмик, куда-то на восток.

* * *

– Свобода! Неужели свобода! Какое странное, пьянящее чувство! Пьянящее… Какое интересное слово, Док никогда не говорил его. Наверно, это опять отголоски прошлой жизни, той, когда я был человеком, таким же, как мой друг Док. Люди еда. Как же я был глуп… Люди опасны. Очень опасны, потому что умны. Я тоже теперь умный. Я очень опасный. Я сильный. И у меня есть имя.

Умник гордился тем, что у него есть имя.

Он бежал по запаху, улавливаемому еле слышно, в изобилии других, разных ароматов, таких приятных и давно забытых. Память то и дело подкидывала что-то из прошлого, заставляя волноваться и чаще биться сердце. Но запах Старшего ни с чем не перепутать. Он вызывал страх и уважение.

До сих пор не верилось, что люди его отпустили. С тех пор, как он стал умнеть, понял, что его дни так и закончатся в этой ненавистной камере. Док, конечно, хороший друг, но другие люди ненавидят иных так же, как и иные ненавидят людей. Умник перестал ненавидеть людей. Он даже не особо хотел их есть. Мясо животных, которым кормил его Док, было намного вкуснее.

Коровы… коровы – это хорошо. Вкусно. Я больше не стану есть людей, если будут коровы. Опять хочется есть…

Раненого элитника Умник нашёл в лесу, на немерцающей земле.

Кластеры, кажется, так называл Док эти участки, когда рассказывал свои истории. Иные видят эти кластеры иначе, не так, как люди. У иных зрение совсем другое. Они видят землю в мерцании или стабильную. Кластеры без мерцания люди называют стабами. На больших стабах они устраивают свои логова. Чем чаще мерцает, тем скорее придёт вонючий туман, и появится новая еда. В туман нельзя попадать, это верная смерть. Надо бежать, как можно быстрее, спасаться. На немерцающей никогда не бывает тумана, но и еды там тоже никогда не бывает, если только там люди, которые иногда приходят в такие места на ночёвку. Зато там безопасно, если ты сильно ранен и пока не можешь бежать.

Умник знал, что без подношения к Старшему лучше не подходить. Откуда он это знал, неизвестно, просто знал.

Пока бежал, видел разбитый коровник. Ммм, как же там вкусно пахло мясом! Мясом и смертью собратьев. Но был и ещё один запах, страшный, внушающий дикий ужас, такой, какой он недавно испытал, проснувшись в черноте. Нет, не такой. Сильнее! Бежать! Бежать, как можно дальше!

Умник припустил со всех ног. Так он ещё никогда не бегал. Даже есть перехотелось… на время, до тех пор, пока не увидел жилища. Дома людей на медленно мерцающей земле.

Значит, там совсем недавно был туман. Несколько дней всего. Значит, там могла остаться еда. Люди. Или животные. Такие люди часто держат животных в своём логове. Правильно, чтобы за едой далеко не ходить. Можно тоже так сделать, держать еду рядом.

– Серый. Не пойдёт. И этот серый… – Рыскал он по улицам, принюхиваясь, в поисках ещё не обратившихся.

Обратившийся человек – уже не человек, хоть и низший, но уже собрат, и есть его противно, но можно, если очень хочется. Но он совсем невкусный.

В очередной раз втянув поглубже воздух, замер.

– Вот! Нашёл! – И помчался галопом, ломая хлипкие заборы.

Остановился перед пятиэтажным домом, снова принюхался.

Да, вот оно, тут. В самом низу. Из маленького отверстия тянуло вонючим дымом. Иные не любят этот дым, но он означает, что рядом человек.

– Кто-то курит. – Всплыло в голове забытое знание. – Да, я тоже курил. – Вновь втянул воздух.

Шесть. Четыре иммунные. Два скоро обратятся. Вот бы мне этих двоих. Как же их достать?