Мечты сбываются!

 «И как это всё может кому-то нравится?» - я.

Остальные пришедшие, без лишних вопросов и мыслей наслаждались талантом и темной притягательной энергетикой кумира.

Под мои размышления, какофония из металла и тяжелого рока стихла, уступая место до боли знакомой мне нежной мелодии, в такой же неуместной тут всеобщей истерии, как наивный одуванчик, решивший расцвести на пути у военного танка.

Не успев узнать знакомый мотив, я услышала как Раян, старавшийся изо всех сил придать своему голосу нежность и певучесть, начал петь на непонятном языке:

- И вновь пришла твоя весна,

Но холод, вновь, не отпускает,

И рядом, я один – кто знает,

Кем ты до глубины души больна.

 Версилонские фанаты Ладена, без сомнения присутствующие на этом концерте, были намного сообразительнее меня. Зал взорвался одобрительным гоготом и даже начал подпевать кумиру. Тут, только до меня дошло, что это известная версилонская песня, которую я постоянно слушала в наушниках в самолете. Неужели Раян услышал ее и решил спеть?!

- Твоё сознанье поспешит

Ладонью нежно прикоснуться,

И как от пламя отшатнуться,

Так что моя принцесса, прячь, прячь,

Ты сбереги, мою любовь, ласкаю

Теплом. Спрячь, спрячь –

Ты будешь спать

Пока твой сон я охраняю…

Он пел её с таким чувством и душой, так старательно воспроизводил слова на незнакомом ему труднейшем языке, то и дело, поглядывая в зал, на ту, кому и посвятил ее.  

- Я лишь к тебе хочу одной

Смотри на что способно сердце,

Оно, холодное. Согреться,

Я постараюсь теплотой.

Наступил проигрыш мелодии без слов. Ладен резко вынул цветную линзу из глаза и демонстративно выкинул ее под ноги. Ассистентка вынесла ему белоснежное полотенце, по-видимому, пропитанное мицеллярной водой, и певец изящно стёр грим, постепенно превращаясь в настоящего обыкновенного парня. Разделавшись с макияжем, он сошел со сцены и подошел ко мне. Я тут же встала, ошеломленная, не ожидавшая от него ничего подобного. Фотографы кинулись к нам, едва сдерживаемые охраной, фанаты ревели от восторга на заднем фоне, остальные ВИПы свернули головы, и с великим удивлением уставились на возлюбленную «посланника из ада».

Он опустился на одно колено, преданно глядя мне в глаза, одной рукой сжимая микрофон, а второй, трепетно переплетаясь с моей похолодевшей рукой.

- И каждый шрам твоей души –

Я бережно к нему хочу коснуться,

От рук моих они не разобьются,

Так что, моя принцесса, прячь, прячь

Ты сбереги, мою любовь, ласкаю

Теплом. Спрячь, спрячь –

Ты будешь спать

Пока твой сон я охраняю…

Музыка стихла. Ладен положил микрофон на пол. В освободившейся руке у него оказалась открытая ювелирная шкатулка, где на маленькой бархатной подушечке покоилось, с крупным камнем, бриллиантовое кольцо. Потерзав мою руку еще некоторое время, он, наконец, отпустил ее, трогательно волнуясь, и глядя на меня огромными зрачками, тихо, так что могла услышать только я, произнес:

- Я, может не самый лучший парень, не идеальный, со своими тараканами повсюду, но, я люблю тебя. Люблю тебя так, как не любит ни один твой самый преданный фанат. Наверное, я влюбился в первую же секунду, как взглянул там, на дороге, сбитую моими колесами. Пугаюсь столь великого чувства и одновременно упиваюсь им. Я клянусь защищать тебя, поддерживать во всем, оберегать, никогда не причинять боли. Я не позволю больше плакать твоим глазам.

Не отрывая от нее взгляда, он свободной рукой нащупал микрофон.

- Принцесса, - разнесся его охрипший баритон на ломанном версилонском языке, - Выходи за меня замуж.

Разбушевавшийся зал притих. Люди замерли, уставившись на нас. Смятенная его словами, признаниями и предложением, я испуганно поискала защиты в его глазах. Но, увидев отчаянную мольбу в них, кивнула, произнеся, короткое:

- Да… - по-версилонски.

Лицо его озарилось радостной улыбкой. Он достал кольцо и надел мне на безымянный палец. Зал взорвался бурными аплодисментами. Он поднялся во весь свой рост, возвышаясь надо мной темной глыбой, и склонившись, нежно, с осторожностью впервые в жизни поцеловал меня.

Глава 46

Из окна лилось чудесное утро. Раян встал рано с чувством мальчишеского восторга и ощущением, что вот-вот произойдёт какое-то волшебное событие. Напевая под нос, он отправился на кухню жарить блинчики. Скоро он будет точно так же угощать любимую. Да. Он с удовольствием будет готовить для Кати, и кто знает, возможно, и для их малышей. У них непременно будут два сына. И дочка, если Кейт, конечно, захочет. Представляя Катю беременной, он вспоминал их вчерашний разговор в гримерной.

- Почему ты спел именно эту песню? – Удивилась девушка.

- Она тебе нравится.

- Как ты узнал?

Раян довольно улыбнулся и хмыкнул:

- Ты слушала её на повторе раз двадцать, когда мы летели в Тирославию.  Ну, я и решил, позвонил Дэну…

- Позвонил Дэну!? – с ужасом оборвала его невеста, - Дену Бергману?

- Ну да, - почесал он затылок, - спросил у него разрешение. Его же песня.

- И что, интересно, он тебе ответил?

- Ну, сначала, он сильно удивился.