Мёд мёртвых

Уже ближе к рассвету, когда сумерки упивались своей властью, Иван вышел на прогалину, в середине неё выкопал глубокую ямку, похоронил одну из косточек Бурёнки и произнёс пару добрых слов. Ко второй косточке привязал ленту и повесил её на шею, словно амулет. Иван ушёл довольно далеко, усталость постепенно брала над ним верх, и Иван решил, что здесь и заночует. Только он об этом подумал, как сон сразу его и сморил. Проспал наш молодец больше суток. Его одолевала не столько физическая, сколько эмоциональная усталость: стресс, тревоги, волнения и одно очень тяжёлое потрясение – всё разом нахлынуло на него, словно цунами, и свалило в беспробудный, долгий богатырский сон. Когда Иван проснулся, солнце едва показалось над деревьями. Иван подумал, что проспал всего пару часов, но он чувствовал себя полностью отдохнувшим и полным сил. С ветки на него пристально смотрела сова. Иван подумал, что нарушил её покой. «Извини, совушка», – произнёс он на всякий случай, вдруг сова решит ему ответить. Она ответила «Уху» и, грациозно спорхнув с ветки, улетела. На месте, где вчера была закопана косточка, Иван заметил пробившийся росток. «Прощай, Буренка», – произнёс Иван и отправился дальше, на северо-восток. Вскоре наш молодец выбрался на опушку леса, если он не заблудился, бродя по ночному лесу – он уже в другом государстве. В поле паслась отара, но пастуха нигде не было видно.

– Где же пастух? – пробормотал озадаченный Иван.

– А вон там в овраге уже пьяный спин, – проблеяла овечка рядом с ним.

– Ой, спасибо. Здравствуй. А не подскажешь ли ты, кому принадлежит это царство?

– Царю Ефиму.

– И как? Хороший царь? – Иван подумал, что будет некультурно уйти, сразу получив ответ, поэтому он немного побеседовал с овцой, расспросив её об этом царстве и узнав, как побыстрее его пройти, обойдя стороной столицу. Иван и так не планировал задерживаться в соседнем государстве, а когда овца ему поведала, что царь Ефим недавно активно пристрастился к алкоголю и начал спаивать всех в округе – от дворян до крестьян, – решил миновать это место как можно быстрее.

Долго ли, коротко ли шёл Иван, но вышел он наконец, по совету мышки, которую он накормил в лесу остатками сухарей, к большой деревне. Она находилась рядом с торговым трактом – в ней имелась приличная корчма. В неё-то и направился наш молодец.

– Здравствуйте, люди добрые, – по традиции произнёс Иван, но ему никто не ответил, даже не обратил на него внимания.

Все присутствующие собрались вокруг одного стола, смеялись, спорили. На столе стоял Хозяин леса и пил одну кружку медовухи за другой. Всего перед ним стояло двадцать пять кружек, большая часть которых была уже выпита.

– Да как же в него столько помещается?

– Не осилит.

– Да осилит, говорю, в прошлый раз двадцать смог выпить. Ещё пять ему нипочём!

– Да что ему пять, он и море выпьет. Колдун!

– Не сможет, – воскликнул кто-то радостно, – смотрите, еле-еле пьёт.

Предпоследняя кружка шла с трудом. Некоторые начали подбадривать:

– Ну же, сам-с-локоток, давай, сдюжишь, ещё одна кружка.

Тут Иван понял, что перед ним не тот самый Хозяин леса, которого он недавно встретил: моложе, борода растрёпана, одежда рваная. Сам-с-локоток взялся за последнюю кружку. Напряжение росло, – видимо, мужики сделали ставки. Вот последняя пустая кружка с грохотом упала на стол, сам-с-локоть небрежно вытер усы и бороду. Победившие, их было большинство, возликовали. Начали делить деньги. Часть отдали широкоплечему корчмарю за медовуху.

– Спорим, – пробасил сам-с-локоток, – я смогу бочонок мёда одной рукой подкинуть на три человеческих роста, а потом другой поймать.

– А чьего роста-то? – пошутил кто-то.

Мужичок не обратил внимания на выпад:

– Коль смогу, вы мне этот бочонок оплатите, коль нет – я проставлюсь.

Все дружно закивали: согласились. Никто не сомневался в успехе маленького мужичка, просто хотели развлечься. Корчмарь выкатил большой бочонок, Иван вместе со всеми вышел на улицу. Сам-с-локоток подпоясался бородой, закатал рукава, взял бочонок десницей, подбросил высоко-высоко и поймал шуйцей легко, словно гусиное перо. Все засвистели, захлопали, поздравляли, но быстро потеряли интерес к силачу.

Большинство зашло обратно в корчму, кто-то отправился по своим делам, оставив мужичка с его бочонком медовухи. Ивану отчего-то было жаль этого могучего колдуна, опустившегося ради выпивки до того, чтобы потешать публику. Сам-с-локоток внимательно поглядел на Ивана, подошёл и поднял ему левую штанину:

– С моим братцем значит виделся? Ещё и подарок от него получил. Чем же заслужил?

– Так, помог немного, – Иван не думал, что вдаваться в детали будет правильно.

Но сам-с-локоть и не стал уточнять, неожиданно спросив:

– Что, разочарован? Осуждаешь, да?

– Нет, я ничего такого… ведь всякое… – растерянно промямлил Иван.