Мед

Я почти не соображаю, что делаю. Мои пальцы тянутся к замочку на ширинке джинсов, тянут собачку вниз, расстёгивают массивную металлическую пуговицу. Мёд чуть отстраняется, помогает мне справиться с его штанами, и я, опустив глаза, с замершим дыханием, смотрю на огромный покачивающийся ствол с налитой головкой.

Ч-чёрт…

Страх возвращается в одно мгновение, но я не успеваю… Ничего не успеваю. Почти. Только охнуть, когда Мёд резко насаживает меня на себя. Внутри взрывается острая, как бритва, боль. Я кричу, пытаясь вырваться из сильных лап, что держат меня за талию и бёдра, надёжно припечатывая к столешнице.

— Мать твою…

Мёд замирает, убирает упавшие на моё лицо пряди и смотрит так, что хочется исчезнуть, испариться, не быть. Выходит из меня, и я сжимаюсь в маленький комочек — мне сделали больно, но вина тут только моя. Я отлично понимаю, что мужчина, с которым начинаешь отношения с минета, даже подумать не может о том, что любовница — девственница.

— Прости, — выдаю дрожащим голосом.

Мёд смотрит на член в разводах девственной крови и, кажется, бледнеет.

— Прости? — у него глаза, как блюдца. — Это ты меня прости, булочка. Ты почему не сказала? — моё лицо оказывается в плену горячих шершавых ладоней. — Чёрт с ним. Не сейчас.

Натягивает джинсы, подхватывает меня на руки и несёт. Мне всё ещё больно и стыдно. Одно радует — ситуация точно не смешная.

* * *

Охренеть дела! Диана — девочка! Была…

Я не понимаю, зачем она скрыла это, а выяснять сейчас не время. Я сделал булочке больно, напугал и, если у неё останутся такие впечатления от первого раза, то вполне реально, что я размашистыми шагами пойду на хрен.

Не вариант!

Несу Дину в гостиную, а она прижимается ко мне — голенькая, растерянная, и колотит её, словно на морозе. Дело швах.

Осторожно опускаю девочку на кожаный диван, встаю на колени и без лишних прелюдий развожу стройные ножки. Она пищит, пытается сопротивляться — не понимает, чего я хочу.

Провожу языком по припухшим губам, собирая соки, смешанные с кровью — сладкая она у меня. Диана вздрагивает и перестаёт дышать. А мой зверь беснуется внутри от её вкуса, от понимания, что я первый. И скорее всего, первый во всём.

В голову бьёт хмель похоти. Полупокеру ни хрена не досталось — моя она. Вся.

Зализываю ранку, задевая языком, набухший клитор, и Диану понемногу отпускает. Тонкие пальчики несмело касаются моих волос, ныряют в короткую стрижку. Я слышу её скромный стон и чувствую, как натянутое струной тело расслабляется в моих руках. Подсовываю ладони под пышную упругую попку, тяну булочку на себя, жадно слизывая горячую влагу между её ног. Разогреть девчонку несложно — отзывчивая к ласке, нежная, почти хрустальная…

Как не порвал-то её на хрен?.. Становится не по себе.

Острые ноготки царапают мой затылок, и стоны становятся смелее, а меня штормит. Я пьяный уже — это малышка для меня крепче любого алкоголя. На раз башку от неё сносит. Лишь на мгновение отвлекаюсь от поцелуев, чтобы посмотреть на Дину. Щёчки горят, в зелёных глазах марево — она почти… Я бы дал её кончить мне в рот, но не сейчас.

Прости меня, булочка.

Проклиная узкий диван, накрываю Диану собой, а она смотрит на меня, и сквозь туманную дымку желания в её глазах я вижу страх. Хрен знает, бывали ли у меня девственницы раньше…

К чёрту прошлое! У меня у самого можно сказать, всё впервые.

Я тоже волнуюсь, и мне капец как не хочется причинять ей боль, но это неизбежно. Зато потом будет хорошо. Я постараюсь.

— Маленькая, — шепчу Дине приоткрытый ротик. — Сладкая такая. Горячая, — осторожно касаюсь пальцами влажных складочек, погружаю пальцы в неё.

Стон — один на двоих, и красотка выгибается подо мной. Как она это делает! Аж яйца поджимаются… Хочу в неё членом, сейчас — не могу ждать.

Обхватив стояк кулаком, тяжело дышу и припечатываю головку к входу. Девочка вздрагивает, замирает на секунды, а потом пушистые ресницы опускаются вниз — можно. Напряжённая — она готова снова испытать боль.

Аккуратно толкаюсь в тесную, горячую, влажную плоть — не до конца. Даю Диане пару мгновений, чтобы выдохнуть и вхожу до упора. Не так резко, как сделал это первый раз. Булочка всхлипывает, крепче обнимая меня за талию ногами, а её ноготки почти входят мне под кожу на спине.

— Тише-тише-тише… — хриплю, целую её висок, щёку и начинаю двигаться. — Потерпи немного. Сейчас…

Я большой и это ни хрена не плюс, наверное.

Первые мгновения мы не испытываем кайфа — Дина из-за боли, я из-за волнения, но потом всё меняется. Диана больше не прячет носик у меня над ключицей — понемногу, постепенно раскрывается, как бутон. Её вздохи становятся смелее, сама подставляет шейку моим поцелуя и укусам. Скользит ноготками по моим влажным от пота плечам, дышит чаще, всхлипывает. А я собираю губами слёзы, проступившие на уголках её закрытых глаз, и понимаю, что попал по-полной программе. Сердце заходится бешеными ударами, я ускоряюсь — темп рваный, ни хрена не бережный.