Медаль

— Да тебе сбрехнули, поди, а ты и поверил. И про воздух наш, поди, тоже наврали. Там, поди, свой какой-нибудь кавалер к ней лыжи подмазывал? Слышь, чего говорим-то?

— Да не может быть!

— Вот тебе и не может быть.

Ванька досадливо хмурит лоб.

— Да, Ванька, проморгал-проморгал. Тут ничего не скажешь, точно проморгал.

— Ну уж и не скажи!

Ванька пытается еще что-то возразить.

Ванька не успевает открыть рот, как тут раздается озлобленный бригадирский голос:

— Печенкин!? Да это в конце концов что такое? Ты работать-то сегодня собираешься или не собираешься? Или лясы будешь точить до самого вечера. Глянь на часы, уже одиннадцать скоро, а ты еще с места не трогался. Ну-ка, заводи сейчас же трактор!

Печенкин нехотя поднимается:

— Во-во, начинается.

— Давай, давай, нечего отбрехиваться.

Ванька идет к трактору и под нос себе ругается:

— Да щас. Чего шуметь, щас и заведу. Ну и жизнь пошла. Лишней минуты посидеть некогда.

И вздыхает: — Эхма…