Медальон (СИ)

— В свою очередь, уже вождь одживбе выбрал невесту для нашего племени, — по мальчишески морщит брови, — упрямую Мискодит. Она была единственным ребёнком в своей семье, к тому же обручённой. Естественно, она наотрез отказалась покидать племя и даже поговаривали, хотела сбежать, во что я охотно верю, — Вихо посмеиваясь пожимает плечами.

Я тоже не могу сдержать улыбки. Это так похоже на мою упрямую бабушку.

— На этой почве чуть не началась очередная война, но у вождей было твёрдое намеренные уважить высших духов прекратив кровопролитие. Тем не менее, дружба двух племён не продлилась долго. И вот очередная война разделила уже наше родное племя пополам.

— Не понимаю.

— Одживбе ненавидели Мискодит, каждая война с шошонами численно уменьшала здоровых сильных индейцев. Гнев по отношению к шошонам распространялся и на неё. В конце концов стало понятно, что у молодой девушки был один единственный путь — долгая мучительная смерть.

Я охаю от неожиданности. Вихо переходит почти на шепот.

— Ее держали в тёмной яме и днями морили голодом. Все бы ничего, нравы племен действительно отличаются жестокостью, но она уже носила под сердцем ребёнка…

Тщетно заглатывая воздух, я от внезапного гнева не могла вымолвить и слова. Я вдруг прочувствовала всю боль и отчаяние бедной девушки, моей бабушки.

Обида за нее. Ее бессилие. С ней неимения право так поступать.

Я готова ворваться в прошлое и отомстить всем, кто когда то причинил ей зло.

«Ненгвэнтэ иаму, Амо» — слышу знакомый голос.

«Ах бабушка, не проси не печалиться о тебе».

Глаза наполняются до краев. Из меня почти рвётся соленым поток скорби, раскаяния и разочарования. Я была плохой внучкой. Не зная какую тяжелую судьбу бабушке подарила жизнь, хотя разве это назовёшь подарком?

Я осуждала ее за страхи и мнительность, которые были вполне обоснованными.

— И что же случилось дальше? — жалобным блеянием спрашиваю я.

— Каким то магическим образом, часть племени взбунтовалась. Мискодит хоть и недолюбливали, но ребенок, что рос в ее чреве был частью нас. Мой отец спас ее, в надежде, что шошоны пожалеют и его дочь. Наивный.

Но, проявив решительность и отвагу нужно понимать, что берёшь на себя огромную ответственность. Таким образом покойный отец стал вождем нового племени. Думаю именно за проявленное милосердие, небеса в скором времени подарили новому племени проводник Маниту, благодаря, которому ни одна война больше не была проиграна. Но твоя бабушка все равно не унималась. Не было и дня чтобы оне не показывала свой строптивый характер. Вэнона принадлежала нам, она никак не могла понять этого, всеми силами пытаясь гасить ее дар. Но с духами не спорят, малышка по рождению больше не была просто дочерью, у неё был долг перед племенем.

Вождь помедлил:

— Однако, и ее забрали Небеса.

Глава 24

Темный вигвам окутан сизым табачным облаком. Мне хорошо знаком запах этого дыма, чего не скажешь о скромном жилище.

Сыро и душно, в целом все, что можно сказать о убранстве. В самом дальнем углу у окна одиноко качается колыбель, в ней сладко кряхтит пухлая малышка.

Я протягиваю к ней руку чтобы раскрыть крохотные ножки, не вооруженным глазом видно, что ей жарко. Но рука моя испуганно отдёргивается на полпути. Разрывающий тишину бас заставляет покрыться мурашками.

— Ты в долгу перед племенем. В первую очередь перед вождем, — слышу угрожающий тон.

— Я бы спокойно заглянула в глаза Великому духу смерти, — женский голос отвечает тускло, почти безразлично.

— Все мы смелые, когда дождь потушил пожар… — издевательски изрекает мужчина.

— Чего тебе надо в такой час?

— Ты и сама прекрасно знаешь! Покажи индейца, который бы не позарился на такое богатство, — громко цокает языком.

— Я на это не пойду, — грубо отрезает женщина, — тем более это невозможно, тебе ли не знать.

— Если тебя смущает, только возможность, — чуть ли не распевает последнее слово мужчина, — я ее организую, но дальше дело за тобой!

— Нет!

— Шуантрова аурив!

— Не нужно пустых угроз, я не боюсь смерти…

— В таком случае по долгам заплатит твоя дочь.

Гулким эхом шаги наступают на меня, и без того крохотная комнатка сжимается, а я мечусь между желанием спасти ребёнка и спрятаться самой, но меня вновь утаскивают зыбучие пески времени….

****

Я распахиваю глаза, а перед ними глубокая пустота. Непонятно, то ли я ослепла, то ли лежу в склепе. Снова моргаю, так что ресницами до бровей достаю. Ощупываю все вокруг, не за что зацепиться. Я и сама двинуться не могу будто гвоздями прибита в пол.

«Бабушка, где я? Что со мной?»

Внезапная тревога окутывает колючим пледом, я в срочном порядке пытаюсь восстановить хронологические события, иначе дорога в самозабвенное сумасшествие мне обеспеченна. Но духота наваливается, прессует воздух в легких, что дышать почти нечем.

Соберись, Амо, не время сдаваться!

И так, я покинула вигвам вождя Вихо с твёрдым намерением бежать, как можно быстрее. Мы так и не пришли к общему знаменателю, поэтому вождь предложил мирно отпраздновать мое возвращение, как он выразился племя ждало меня много лет и так просто не отпустит. Звучит, как угроза, не так ли?