Медея

Дядька

О старая царицына раба!Зачем ты здесь одна в воротах[1]? ИлиСамой себе ты горе поверяешь?Медея ж как рассталася с тобой?

Кормилица

О старый спутник сыновей Ясона!Для добрых слуг несчастие господНе то же ли, что и свое: за сердцеЦепляется оно, и до тогоИзмучилась я, веришь, что желанье,Уж и сама не знаю как, во мнеЯвилось рассказать земле и небуНесчастия царицы нашей.

Дядька

ПлачетПоди, еще?..КормилицаНаивен ты, старик,Ведь горе то лишь началось, далекоИ полпути не пройдено.

Дядька

Слепая…Не про господ будь сказано. Своих,Должно быть, бед она не знает новых.

Кормилица

Каких? Каких? О, не скупись – открой…

Дядька

Нет, ничего. Так, с языка сорвалось.

Кормилица

О, не таи! Касаясь бороды[2],Тебя молю: открой подруге рабства.Ведь, если нужно, мы и помолчатьСумели бы…

Дядька

Я слышал, – но и видуНе подал я, что слышу, проходяУ Камешков[3] сегодня, знаешь, гдеСтарейшины сидят близ вод священныхПирены. Кто-то говорил, что царьСбирается детей с Медеей вместеКоринфского лишить приюта. СлухТот верен ли, не знаю: лучше б, еслиНеверен был он.

Кормилица

Что же, и ЯсонДо этого допустит? Хоть и в ссореОн с матерью, но дети ведь его же…

Дядька

Что ж? Новая жена всегда милей:О прежней царь семье не помышляет.

Кормилица

Погибли мы… коль, давешней бедыНе вычерпав, еще и эту впустим…

Дядька

Все ж госпоже ее не время знать:Ты затаишь мои слова покуда.

Кормилица

Вот, дети! Вот каков отец для вас!Но боги да хранят его! Над намиОн господин, – хоть, кажется, нельзя,Чтоб человек больней семью обидел.

Дядька

В природе смертных это. ЧеловекВсегда себя сильней, чем друга, любит.Иль новость ты узнала, удивляюсь…И должен был для этого ЯсонПожертвовать детьми утехам ложа?..

Кормилица

Идите с богом, дети, – все авосьУладится. А ты, старик, подальшеДержи детей от матери – онаРасстроена. Запечатлелась яростьВ ее чертах – и как бы на своихНе вылилась она, увы! Не стихнетБез жертвы гнев ее – я знаю. Только

Пускай бы враг то был, а не свои…

Медея

(за сценой)

Увы!О, злы мои страданья. О!О, смерть! Увы! О, злая смерть!

Кормилица

Началось… О дети… Там мать,Ваша мать свое сердце – увы! —Мечет по воле и гневЯрый катает… ПодальшеЗатаитесь, милые. ГлазНе надо тревожить ее…Ни на шаг к ней ближе, о дети:Вы души ее гордой, и дикой,И охваченной гневом бегите…О, скорее, скорее под кровлю…Это облако стона сейчасРаскаленная злоба ееПодожжет… Где предел для тебя,О сердце великих дерзаний,Неутешное сердце, коль мукаТебя ужалила, сердце?

Медея

(за сценой)

О, горе! О, муки! О, муки и вы,

Бессильные стоны! Вы, дети…О, будьте ж вы прокляты вместеС отцом, который родил вас!Весь дом наш погибни!

Кормилица

На голову нашу – увы! —Слова эти… Горе, о, горе!Что ж сделали дети тебе?Они за отца в ответе ль? Что мечешьТы гнев на детей! О милые, яБоюсь за судьбу вашу, дети,Ужасны порывы царей,Так редко послушных другим,Так часто всевластных…Их злобе легко не уняться…Не лучше ли быть меж листовНевидным листом?О, как бы хотела дождатьсяЯ старости мирной вдалиОт царской гордыни…Умеренность – сладко звучитИ самое слово, а в жизниКакое сокровище в нем!Избыток в разладе с удачей,И горшие беды на родС божественным гневом влечет он.