Медичи

— Если даже слова, которыми он заманил вас, были не ложь в ту минуту, то вы сами убедитесь, что он не в состоянии выполнить своих обещаний.

— Убедиться? Никогда! Докажите мне это немедленно или уходите, а то я позову людей.

— Доказать это очень легко, — отвечал Бернардо. — Только пройдите со мной несколько шагов… до угла улицы, и вы убедитесь, что я сказал правду… Вы все увидите собственными глазами.

Фиоретта с испугом отступила на шаг.

— Идти с вами?.. Отдаться в ваши руки?..

— Какое безумие! На улице, среди толпы, что я могу вам сделать, даже если бы я был вашим врагом? Вы будете свободны, как птица небесная, я дам вам ключ от этой калитки, и вы каждую минуту можете вернуться обратно. Отчего вы не хотите пройти несколько шагов, чтобы навсегда рассеять сомнения, которые все-таки запали в вашу душу?

— Хорошо, я пойду, чтобы убедиться, что вы меня обманываете, хотя не понимаю, что я там увижу.

— Поймете. Крики толпы все приближаются. Вы требовали доказательства, и я обязан вам его представить, но закройте лицо, чтобы вас нельзя было узнать.

Фиоретта закуталась кружевным платком, накинутым на плечи, и твердыми шагами вышла на улицу. Бернардо запер калитку, отдал ей ключ, взял ее под руку и быстро повел на угол широкой улицы, ведущей к городу.

Собравшаяся здесь толпа все увеличивалась и, видимо, чего-то ждала.

Все с любопытством смотрели то на дорогу, то на улицу по направлению к городу.

— Отсюда вы все увидите, — сказал Бернардо, останавливаясь в последних рядах толпы.

— Что я должна увидеть? — боязливо спросила Фиоретта. — Мне не следовало идти с вами.

Не успел Бернардо ответить, как толпа хлынула вперед, и все взоры обратились на дорогу.

— Едут, едут! — послышались возгласы в толпе.

— Вот его высокопреосвященство кардинал, а рядом с ним архиепископ Пизы. А сколько господ за ними!

— Кардинал! — прошептала Фиоретта. — О Боже, неужели это возможно?

И она продвинулась вперед, глядя на приближающихся.

Впереди всех на великолепной лошади в дорогой сбруе ехал кардинал Рафаэлло в нарядной черной шелковой одежде, обшитой пурпуром, и в кардинальской шапке на черных кудрях. На груди у него висел большой золотой крест, усыпанный бриллиантами. Его бледное, юное, почти девичье лицо с большими темными глазами выражало робкую застенчивость, точно он еще неуверенно чувствовал себя в своем высоком положении и конфузился от обращенных на него взоров. Вся его фигура была такая ребяческая, но при этом благородная и симпатичная, и он так приветливо кланялся, что многие встречали его искренне добрыми пожеланиями.

Направо от него с гордой, уверенной осанкой ехал архиепископ Сальвиати, налево — Франческо Пацци в великолепном, расшитом золотом костюме, а сзади — большая свита и огромное количество слуг в парадных одеждах.

— Какой молоденький новый кардинал, — сказала старуха, стоявшая рядом с Фиореттой, — какой скромный и робкий, точно сам Бог избрал его себе в служители.

— Да, молоденький, скромный, — ворчал старый, толстый мужчина. — Он похож на школьника, которому еще самому надо бы многому поучиться, прежде чем учить других… Да, племяннику папы нетрудно сделаться кардиналом… Его возьмут прямо со школьной скамьи, а другие годами сидят на ней до первого рукоположения.

Фиоретта боязливо посмотрела на кардинала, а потом начала внимательно всматриваться в его спутников. Наконец вздохнула с облегчением — она не знала никого из них.

Вдруг со стороны города раздались громкие радостные голоса, и ясно слышались крики: «Палле! Палле!»

— Что это значит? — спросила Фиоретта.

— Этими кликами народ приветствует Медичи, которые управляют Флоренцией и сильны, как никто во всей Италии, — пояснил ей Бернардо. — Слышите, как они приветствуют всесильного правителя? Посмотрите на них хорошенько. Видите, кардинал, племянник папы, остановил лошадь, ожидая правителя Флоренции.

— Палле! Палле! — ревела толпа.

И старик, язвительно смеявшийся над молодостью кардинала, теперь громко приветствовал Медичи.

Впереди на чудном андалузском жеребце ехал Лоренцо в черном шелковом костюме; на шее его висела цепь дивной венецианской работы, драгоценные камни сверкали на эфесе шпаги.

За ним следовал маркиз Маляспини с женой и дочерью. Рядом с Джованной ехал Джулиано, весело переговариваясь с невестой своего друга. Он был в роскошном светлом костюме, драгоценные камни украшали его пояс, рукоятку шпаги и кинжал, а также пряжку на берете с белыми перьями. Он всех превосходил блеском и красотой, и крики «Палле! Палле!» раздались еще громче, когда он с поклоном оставил Джованну и подъехал к брату.

— Смотрите хорошенько, — шепнул Бернардо слабо вскрикнувшей Фиоретге, — и сами рассудите, убедительно ли мое доказательство.

Она оперлась на его руку и едва держалась на ногах.

Но ведь Джулиано ей сказал, что он богат и должен подготовить свою гордую родню к известию о своем браке, так почему же ему не быть здесь, в свите Лоренцо, хотя она не думала, что он так много выше ее.

Она отвернулась от Бернардо и спросила стоявшую рядом старушку: