Медицина Древней Руси (сборник)

Почти весь этот материал был плодом долгих наблюдений и опытов доктора Коллинса: многие из них были использованы, с указанием о благодарности Коллинсу, в научных сочинениях Роберта Бойля, например, в его работе «Новые наблюдения и эксперименты относительно холода» (1683).

В своих письмах в Королевское общество, адресованных Роберту Бойлю, доктор Коллинс писал и о медицинских проблемах, например, о некоторых «типично российских болезнях» и средствах, которые он использовал при их лечении. Среди вопросов, которые он задавал Бойлю, спрашивая у него совета как у специалиста-химика, был, например, и такой, как приготовление препаратов мышьяка наиболее дешевым способом.

Некто Смарт, писал Коллинс, который живет в Дорчестер хаус и выполняет тяжелую работу механика, брал с него плату 10 пенсов за унцию, но зато хорошо готовил такие препараты, которые можно было использовать тотчас же. Коллинс писал, что этот механик Смарт продал ему дурно пахнувший бальзам, который он с удивительным успехом использовал при лечении болезней глаз. Но я забыл, добавлял Коллинс, как он называет его: это знает мистер Батерсби, который делает красную серу. И он просил Бойля помочь ему, написать мистеру Батерсби, который снабжает нас лекарствами и является очень честным и способным аптекарем[287].

Многое из того, о чем писал доктор Коллинс в своих письмах, вошло в его книгу о России: эта книга, как и книга Коллинса об анатомии и болезнях людей и животных, была опубликована уже после его смерти (соответственно в 1671 г. и 1685 г.).

Доктор Коллинс, образованный и знающий врач с задатками настоящего ученого, провел в нашей стране 10 лет и многое сделал для улучшения деятельности Аптекарского приказа. Когда он уезжал на родину, на прощание, как показывают архивные документы, царь подарил ему серебряный кубок с кровлею весом две гривенки 19 золотников, 10 аршин бархату, 10 аршин атласу, 10 аршин камки куфтеру, два сукна по 4 аршина, 40 соболей по 45 руб., 70 руб. денег[288]

.

В 1669 г. доктор Коллинс возвратился на родину; в следующем, 1670 г., во время поездки в Париж он умер на 51 году жизни.

Иван Гебдон пригласил в Москву и доктора Вильсона. Томас Вильсон родился в 1624 г. в Шотландии, а медицинское образование получил в Лейденском университете. Врачебной практикой занимался, по-видимому, на родине, и занимался успешно: об этом говорит то, что в 1664 г. он стал членом Королевского колледжа врачей. Правда, в России доктор Вильсон пробыл лишь около двух лет, с 1665 по 1667 г., но при отъезде тоже получил щедрые подарки.

Впрочем, были среди врачей Аптекарского приказа выходцы не только из Англии и Шотландии, но и из других стран Европы, например, из Голландии или Германии. Так, в российской медицине оставил свой след Лаврентий Алферович Блюментрост (1619–1705). Был он родом из Мюльгаузена (Саксония), изучал медицину в университетах Гельмштадта, Иены и Лейпцига. В 1648 г., защитив в Иенском университете диссертацию «De scorbuto», Блюментрост стал доктором медицины. В родной Саксонии он в течение нескольких лет был штадт-физиком и ланд-физиком, а потом даже лейб-медиком саксонского курфюрста.

Стараниями своего пасынка, пастора кирхи немецкой слободы в Москве Грегори, Блюментрост в 1668 г. был приглашен на должность лейб-медика царя Алексея Михайловича. Он принял приглашение и прибыл в Россию. Но поскольку эту должность занял приехавший ранее шведский врач И. А. фон Розенбург, некоторое время Блюментросту пришлось находиться не у дел. Правда, потом он все же стал лейб-медиком Алексея Михайловича и других царствующих особ: говорят, что его особенно ценила царевна Софья, которая во время стрелецкого бунта (1682) спасла ему жизнь. Он умер на 86-м году жизни: его дела продолжили сыновья – известные российские врачи Иван и Лаврентий Блюментросты.

Служили в России и венгр Христофор Рейтлингер, чех Эразмус Венский, немцы Генрих Шредер, Каспар Фидлер и др.

В то время одной из высших царских наград продолжала оставаться его личная аудиенция, которой удостаивались очень немногие. Из медиков только наиболее выдающиеся врачи были допущены на аудиенцию к царю. Этой чести удостоились, например, Артемий Дий (1621) и Томас Вильсон (1666): как свидетельствовали очевидцы, это были очень торжественные приемы.

Царь Алексей Михайлович с доверием относился к своим докторам, следовал их советам. Страдая тучностью, и, по-видимому, повышенным давлением крови, он получал облегчение, когда врачи ему «открывали кровь». Сохранилось предание, что после одного из таких кровопусканий, почувствовав себя лучше, царь, как человек добрый и привыкший делиться всяким удовольствием с другими, предложил и своим вельможам сделать ту же операцию. А когда боярин Стрешнев, родственник царя по матери, единственный отказался от операции, ссылаясь на свою старость, царь вспылил и прибил его. «Открывал кровь» Алексею Михайловичу и его вельможам «немецкий дохтур», скорее всего, доктор Андрей Энгельгардт.