Медиум Мириам

У двоедушников свои боги. Шаманы говорили с духами гор и дорог, ходили между мирами, умели прогонять поселившиеся в углах тени, что несли болезни щенятам. Настоящие шаманы, конечно же. Не такие, как Леши. Но и святых Тевера, Гона, Мелю и Лаго они почитали. Не как богов, а, скорее, как защитников, ушедших на тот свет, но присматривающих за живыми. Поэтому, хоть Леши и открыл дверь опустевшего к ночи храма без страха, но всё равно неуютно поёжился при виде взирающей на него с фресок четвёрки. И, если толстячок Меля смотрел вполне дружелюбно, а среброволосый Лаго, повелевающий водой, вообще будто бы соблазнял грешника испить из протянутого кубка, то изображение Гона пылало праведным гневом, а оружейник Тевер и вовсе грозил сверкающим мечом.

- Бери вон тот! - Викси деловито потянулась к самому большому светильнику на три дюжины свечей, по основанию украшенному сверкающими рубинами.

- На кой он нам? От призрака отбиваться?

Над этой мыслью Леши и правда задумался: имелся в их компании один призрак, которого можно было бы и огреть таким подсвечником.

- В хозяйстве пригодится, - не отставала Викси, - загоним по дешёвке в ювелирной лавке на обратном пути.

- Угу, добавим к списку грехов воровство в храме, - язвительно подпел оборотень, косясь на святую четвёрку.

- Почему это сразу «добавим»? Скорее, продублируем... - пояснила в сторону Вик, но пыл поумерила.

- Ась? - переспросил оборотень, отковыривая потёкший воск, намертво припаявший светильник к алтарю. Святой Гон, по слухам, отличавшийся вспыльчивым характером при жизни и тоже попортивший немало утвари, как будто понимающе подмигнул ему.

- Ничего-ничего, так. молодость вспомнила, - мечтательно вздохнула фея.

- Гм.

- Вот были времена! А то сейчас с этими законниками сладу нет: чужое не тронь, драку устраивать нельзя, песни распевать после полуночи на главной площади не моги. Что говоришь?

- Я говорю «гм», - вежливо повторил Леши, разминая в пальцах комочек воска и принюхиваясь. - Чуешь? - Поднёс он руку к фее.

- Фу, убери от меня свои лапищи! Мало ли, что ты ими колупал!

- Воск я ими колупал, - обиженно насупился Леши. - Ты понюхай, понюхай!

Викси брезгливо втянула воздух.

- Ну?

- Что «ну»? Чуешь?

- Блохастый, ты мне тут загадки не загадывай. Если надо тролля кокнуть, это вы ко мне. А если понюхать какую гадость, ты первый специалист.

Накрыв фею ладонью, как заболтавшегося попугайчика, Леши запрокинул голову, разделяя водоворот запахов на части. Был здесь и сладковатый душок потных подмышек прислужников, осознавших бренность тела, и маслянистый аромат свечного дыма, и пряный фимиам благовоний, тлеющих в специальных подставках, напоминающих цветочные бутоны, и звучный густой дух Викси, от которого хотелось чихнуть. Но было и что-то ещё. Что-то ускользающее, приглушённое и горчащее.

Он прикрыл веки, чтобы не обманываться зрением и воспринимать лишь запахи -истинную природу вещей. И тогда приглушённое и горчащее оформилось. Стало невесомой паутиной, порхающей в воздухе, точно обрывки облаков. Здесь одна, там вторая, а чуть в стороне - третья, самая большая, вытянутая, как лесная тропинка.

- Далеко собрался?

Викси стукнула кулаком сначала по лбу оборотня, а потом по чему-то прямо перед ним. Леши открыл глаза и обнаружил, что упирается в полноростное изображение толстячка Мели. Святой улыбался, как добродушный дядюшка, втихаря предлагающий мальцу пригубить вина, пока не видят родители. Он простирал руки вперёд и казалось, что вот-вот сойдёт с фрески и обнимет сначала самого двоедушника, а потом и всю паству поочерёдно.

- Гляди, как лоснится! - Викси встала на плече во весь рост, чтобы неблагочестиво садануть по округлой щеке святого. - Небось не голодал!

То ли святой не потерпел пренебрежительного к себе отношения, то ли фея была не так изящна, как любила о себе говорить, но Вик не удержалась и бултыхнулась со своего насеста вниз. Падать бы ей так и эдак пришлось недолго: Меля стоял на приступе, доходившим Леши до колена, да ещё и укрытым зелёным сукном, символизирующим плодородные поля. Но приземление на него феи всё равно не закончилось бы тихо, а объяснять явившимся на шум монахам, почему босоногий здоровяк возжелал помолиться в храме среди ночи, не хотелось. Поэтому Леши извернулся и прижал Вик предплечьем прямо к фреске, к тому её месту, где находилась длань святого.

Меля при жизни слыл шутником. Пошутил и в этот раз. Выпуклость на месте ладони скрежетнула и ушла вовнутрь, а сам толстячок отъехал в сторону вместе с куском стены.

- Ну вот и что бы ты без меня делал, блохастый? - с трудом подняла челюсть Викси.

Запах усилился в разы. Спускался в подвальную темноту по открывшимся ступеням, целиком занимал потайную комнатушку храма, залезал под выцветшие, местами покрытые плесенью гобелены на её стенах, прятал многочисленные теснящиеся бочонки, маленькие и побольше, окружал возвышение в центре и притоками реки залезал внутрь стоящего на нём каменного... ящика.