Медная пуговица

— Вы милый, я могла бы вас полюбить, — кокетливо сказала она и торопливо добавила: — Не смущайтесь, это совершенно невозможно, я вас никогда не полюблю.

Но едва мы сделали еще несколько шагов, как полную смутных шорохов и неясных звуков тишину летней городской ночи прорезал тонкий и пронзительный и, я бы сказал, даже мелодичный и словно предупреждающий свист.

Оглянуться я не успел.

Моя спутница рванула меня за руку, толкнула к стене и по-мужски сильной рукой пригнула мою голову…

Во мне мгновенно возникло какое-то совершенно инстинктивное ощущение, что в меня сейчас выстрелят…

Но нет, выстрела я не услышал.

И, однако, я явственно ощутил какое-то движение воздуха, точно незримая птица стремительно пронеслась надо мной, почти коснувшись меня своим крылом…

Свист оборвался, выстрела не последовало, и тем не менее у меня не проходило ощущение того, что в силу каких-то загадочных обстоятельств я превратился в дичь, за которой охотятся какие-то незримые охотники.

Лишь спустя несколько секунд, когда моя спутница отвела от меня свою руку, я обернулся назад, вглядываясь в неясный сумрак, окутывающий пустынную набережную.

Мне показалось, будто вдалеке на фоне темного, свинцового неба обрисовалась какая-то тень, очертания какой-то человеческой фигуры, но видение это длилось всего один миг, тень эта тотчас исчезла, как бы растаяв среди других бесформенных ночных теней…

Я тут же подумал, что этот призрак был нарисован лишь собственным моим воображением, возбужденным всей той таинственностью, которая сопутствовала моей неожиданной спутнице.

Я никогда не имел склонности фантазировать и всегда твердо ощущал под собой реальную почву, занимался вполне прозаическими и суровыми делами и вдруг именно здесь, под свинцовым небом Прибалтики, летом 1941 года, неожиданно для самого себя стал участником происшествий, о которых раньше читал только в авантюрных романах!

Однако моя спутница как ни в чем не бывало равнодушно смотрела на меня.

Я не мог скрыть своего раздражения.

— Однако! — невольно вырвалось у меня, и я не без язвительности спросил: — Как вы думаете, это долго еще будет продолжаться?

— Что именно? — переспросила она, усмехнулась и тут же сама ответила: — Ах, это… Нет, не думаю. Скорее всего, на этом все кончилось.

— А вы не объясните мне, что все это значит? — спросил я, доискиваясь до истинного смысла всего происходящего.

— Нет, не объясню, — сухо ответила моя спутница, но тут же любезно добавила: — Во всяком случае, благодаря вам я избежала серьезных неприятностей, и мне приятно, что мой выбор был сделан правильно.

— Ну, сделать его было не так уж трудно, — угрюмо отозвался я. — Как будто я был единственным, кто попался вам на дороге.

— Напрасно вы так думаете, — возразила моя спутница, крепко опираясь на мою руку. — Я очень хорошо знала, с кем имею дело, прежде чем обратилась к вам.

— Неужели? — насмешливо произнес я. — Мужчина лет тридцати, высокого роста, прилично одетый…

— О, нет! — прервала меня незнакомка. — Я знаю больше, нежели вы думаете. — Она насмешливо посмотрела на меня снизу вверх. — Хотите, я скажу, кто вы такой?

Я покровительственно посмотрел на нее сверху вниз.

— А ну, попробуйте!

Она ответила не задумываясь:

— Вы советский офицер, майор Макаров. Мне опять пришлось удивиться.

— Однако!…

— Вы были сейчас на докладе у своего начальника, а занимаетесь здесь… — Она помолчала и опять усмехнулась: — Ну, это неважно, чем вы занимаетесь.

— А все-таки? — спросил я, желая до конца знать все, что известно обо мне этой женщине.

— Это не так важно, — по-прежнему уклонилась она от ответа и ускорила шаг.

Я шел рядом с ней и напряженно думал, что все это могло значить.

— Вот мы и пришли, — сказала она, подняв кверху подбородок и как бы указывая им вперед. — Помните: от угла наши дороги расходятся.

Мы остановились на углу — набережная шла вниз, а в сторону от набережной начиналась линия бульваров, освещенная разноцветными огнями расположенных по обеим сторонам магазинов и ресторанов.

— А все-таки кто же вы такая? — спросил я незнакомку.

Она засмеялась.

— Вы же русский, — сказал она. — А у русских есть хорошая поговорка: «Много будешь знать, скоро состаришься». А скоро состаришься — значит, скоро умрешь. А смерти я вам не желаю.

Но я не хотел ее отпустить, не разгадав ее загадок.

— Все же как вас зовут?

— Зося, — сказал она. — И все. Прощайте.

Она отпустила мою руку, но я попытался ее удержать и потянул было к себе ее сумку. Она сразу же грубо и больно ударила меня по руке, и сумка упала к ее ногам. Я наклонился, но, едва взялся за плетеный кожаный ремешок, ощутил под своими пальцами движение воздуха, и сумка повисла на оборванном ремешке.

Моя спутница выхватила ее из моей руки, а когда я, невольно посмотрев по сторонам, вновь перевел взгляд на странную незнакомку, ее уже не было, и я с досадой увидел только ее светлое пальто, мелькавшее за деревьями на довольно значительном расстоянии.

Это загадочное происшествие выбило меня из размеренной колеи моей жизни…