Медноголовый

Гроза, вопреки его прогнозу, разыгрывалась всё сильнее. Крыша барака текла в дюжине мест, и Адам принялся помогать отодвигать койки от холодных струй. Джулия, желая видеть буйство природы собственными глазами, накинула пальто и вышла на заднюю веранду. Спустя минуту к невесте присоединился Адам. Некоторое время оба молча наблюдали, как под громовые удары землю терзают молнии. Где-то рядом выла собака. Целые реки мутной воды стекали с пригорка, на котором стоял госпиталь, вниз, к ручью Блади-Ран.

— У мамы мигрень. У неё всегда мигрень перед грозой. — сказала Джулия весело, даже чересчур весело, на взгляд Адама, но она всегда любила бури, видя в них отголоски хаоса, царившего в природе до того, как Господь создал землю.

Девушка плотнее запахнулась в пальто, и при очередной вспышке молнии Адам заметил, как блестят от возбуждения глаза Джулии.

— Ты хотела меня видеть? — спросил Адам.

— А ты меня нет? — поддразнила его Джулия, надеясь в глубине души на пылкий ответ в духе того, что он бы промчал сквозь тысячу гроз ради встречи с ней.

— Конечно, хотел. — обманул её ожидания Адам.

На веранде, кроме них двоих, никого не было. Тем не менее, Адам, следуя правилам приличия, стоял особняком от Джулии, хотя, как и она, прижался спиной к стенке барака, куда долетало меньше брызг.

— Ты написала, что у тебя разговор ко мне. — произнёс Адам.

Джулия, успевшая почти забыть о том давнем письме, столь давнем, что девушка сомневалась, актуальны ли до сих пор таинственные слова Натаниэля Старбака.

— Есть. — подтвердила Джулия, — Насчёт твоего друга Ната Старбака.

— Ната? — удивился Адам, внутренне приготовившийся услышать предложение расстаться.

— Он после тюрьмы искал тебя. Я перебирала книги в усадьбе твоего отца, когда Нат пришёл. Я помню, что ты не велел его пускать, но дождь был почти такой же сильный, как сегодня, а он выглядел таким потерянным, и я его пожалела. Ты не против?

Порыв, заставивший Адама запретить слугам пускать Натаниэля в дом из-за того, что он посмел притащить к Гордонам падшую женщину, давно остыл, и Адам просто осведомился:

— Чего он хотел?

Ответить Джулии помешал раскат грома. Чёрное небо растрескалось молниями. От одной из них за Джеймс-ривер в окрестностях городка Манчестер вспыхнул пожар, за несколько секунд погашенный дождём.

— Он просил тебе кое-что передать на словах. Я его послание не очень-то поняла, но он сказал, что ты поймёшь. В общем, он просил передать, чтобы ты перестал переписываться с его семьёй.

Адам окаменел, невидяще глядя перед собой.

— Адам? — окликнула его Джулия.

Он, не в силах отделаться от представившейся вдруг петли, свисающей с деревянной балки, хрипло переспросил:

— Что я должен перестать?

— Переписываться с кем-либо из его семьи. Тебе не кажется это странным? А мне кажется. Ведь семья Старбаков живёт в Бостоне, как бы ты мог с ними переписываться? Я, правда, перемолвилась с парой людей, получающих письма с Севера. Все твердят, что переписка связана с уймой сложностей, и с чего бы тебе идти на такие хлопоты ради возможности написать преподобному Элиалю Старбаку? Нат, правда, сказал, что объяснит всё так скоро, как сможет, но когда и где — тоже покрыто мраком тайны.

— О, Господи… — только и вымолвил Адам, объятый страхом и стыдом.

Как будет убит горем отец, когда выяснится, что его гордость — его сын, предал Виргинию. От кого Нат узнал? Может, от Джеймса? Другого объяснения не могло быть, от кого же ещё? И кто знает, кроме Ната?

— Где он? — напряжённо осведомился у Джулии Адам.

— Не знаю. Откуда мне знать?