Медовая ловушка

Ей сразу все объяснили: чего от нее хотят, какому риску она отныне будет подвергаться, какие меры предосторожности ей придется соблюдать.

Петре говорили, что от соблюдения правил безопасности зависят ее собственная жизнь и жизнь других членов группы, что она нуждается в самодисциплине. И одновременно ей внушали, что ее потребности, надежды, ожидания могут быть реализованы только при участии в подпольной работе.

Через месяц Гюнтер сообщил ей, что решение подпольщиков было положительным. Она встретилась с двумя террористами в одной пивной во Франкфурте-на-Майне возле центрального вокзала. Все вместе они пошли в "опорный пункт" - меблированную мансарду. Здесь Дитер Рольник, который после ареста старших товарищей возглавил "Революционные ячейки", собрал остаток группы.

Петра была разочарована. Заключенные в письмах рассказывали о складах оружия, о разветвленной информационной структуре, подготовленных кадрах и боевых отрядах - так, словно все это существовало в реальности.

На самом деле сохранился только небольшой запас чешской взрывчатки, украденные на складе бундесвеpa старые ручные гранаты, самодельное руководство по изготовлению фальшивых документов и скромная сумма денег. Боевая группа состояла из пяти человек - остальных полиция выследила.

Пока что полиция ими не интересовалась, но они старались вести себя по всем правилам конспирации. По вечерам спорили до хрипоты, как создать новую структуру, но не могли ни о чем договориться. С горем пополам написали отчет о своих дискуссиях в тюрьму и получили оттуда уничтожающий ответ. От них требовали действий, прежде всего действий, а не пустых дискуссий.

Они пытались завербовать новых членов, снять конспиративные квартиры, придумать какие-то планы по освобождению заключенных. Составили список влиятельных людей, которых можно похитить, самолетов, которые можно угнать, и посольств, которые можно захватить.

Петре поручили изучить ситуацию с немецким посольством в Берне. Она поехала в Швейцарию и, просидев там неделю, пришла к выводу, что в Берне у них ничего не получится.

Для поездок ей давали деньги, чужие паспорта и водительские удостоверения. "Революционные ячейки" могли существовать только потому, что их поддерживали вполне благонамеренные люди, о симпатии которых к террористам полиция и не подозревала. Они снабжали террористов деньгами и часто отдавали свои документы, а сами получали новые, заявив в полиции, что старые потеряны.

От мансарды во Франкфурте они отказались, а квартира в Кельне, снятая для "одинокой женщины", была слишком мала для них всех: там ночевало по четыре человека.

-Двое из них и вытащили Рольника из тюрьмы, - закончила Петра свой рассказ. - А всю подготовительную работу сделала я, и напрасно я не послушалась совета немедленно исчезнуть.

- А куда же ты могла деться? - заплетающимся языком спросила Кристи.

Петра ухмыльнулась, но ничего не сказала.

Уже было поздно, и они стали ложиться спать. Утомленная дорогой, вином и рассказами, Кристи буквально провалилась в сон. И это был чудесный сон.

Она была в постели не одна, а с мужчиной. Она не могла разглядеть его лицо, но тело у него было необыкновенно красивое и мускулистое. Он был совершенно голый и ласкал Кристи. В ее жизни это происходило в первый раз.

Он откинул одеяло, медленно и аккуратно поднял ее ночную рубашку и стащил с нее трусики. При этом мягким голосом неизвестный шептал:

- Тихо, деточка, тихо. Тебе будет хорошо, очень хорошо. Ты не пожалеешь. Я обещаю.

Его руки нежно гладили ее ноги, аккуратно их раздвигая. Затем он взялся за ее грудь, и Кристи только жалела, что ее девичья грудь такая маленькая. Каждое его прикосновение заставляло ее трепетать. Наконец его голова оказалась у нее между ногами. В темноте она не видела ничего, но ощутила влажное прикосновение языка. Кристи почувствовала доселе неведомое ей блаженство. Она начала постанывать и проснулась.

На ней не было ни ночной рубашки, ни трусиков, и в постели она действительно была не одна. Кристи оцепенела от неожиданности.

Между ее ног устроилась коротко стриженная голова. Но это был не очаровательный незнакомец. Это была ее подружка Петра Вагнер, совершенно голая и пьяная. Она подняла голову и заплетающимся языком пробормотала:

- Я хочу тебя. У тебя такое тело, такая кожа...

Услышав ее голос, Кристи окончательно пришла в себя. Она взвизгнула и вскочила с кровати. Подхватила со спинки стула свои вещи и подбежала к двери. Щелкнул выключатель, загорелся свет, заставив ее сощуриться.

- Куда ты? - всполошилась Петра, чуть не свалившись с кровати.

- Не подходи ко мне! - завопила Кристи. Она пыталась одеться, но руки у нее дрожали. Она никак не могла надеть блузку и застегнуть юбку.

Голая Петра подошла к ней. У нее была большая обвисшая грудь, толстые коротковатые ноги. Она прислонилась к косяку и захныкала:

- Не обижайся на меня, Кристи. Я напилась и ничего не соображала. Мне почудилось, что... Понимаешь, у меня же никого не было целый год.

Кристи лихорадочно одевалась. Ее трясло от негодования.