Медовая ловушка

Его предупредили, что она чуть не заснула на скамье в коридоре отделения милиции - не многим это удавалось. Григорий Алексеевич сделал вывод, что перед ним женщина с сильным характером, самостоятельная и уверенная в себе, хотя еще и очень неопытная.

С женщинами Григорий Алексеевич работал мало. Этим направлением ведали другие, поэтому он боялся промахнуться. Но право окончательного решения было за ним. И он решился.

- Я должен вам кое-кто рассказать, Кристина, - сказал он. - Я не работаю в милиции.

Он внимательно следил за ее реакцией. Кристи вопросительно посмотрела на него.

- Я работаю в Комитете государственной безопасности СССР. Меня попросили заняться вашим делом, потому что товарищи из милиции подозрительно относятся к иностранцам или иностранкам, которые совершают что-то запрещенное, нарушают нормы общественной морали.

- Они решили, что я шпионка? -прервала его Кристи.

- Почти, - почему-то весело сказал Григорий Алексеевич.

Верхний свет он так и не включил. Но в сон Кристи больше не клонило. Настольная лампа по-прежнему бросала резкую тень на лицо следователя, который оказался не тем, за кого она его принимала.

- Наша милиция занимается только уголовными преступниками, у нее нет опыта работы с иностранцами, - продолжал Григорий Алексеевич.

Кристи наклонилась вперед:

- Надеюсь, вы меня не подозреваете в шпионаже? Григорий Алексеевич ответил не сразу.

- Проблема не в вас, а в Конраде. Теперь он говорил очень медленно, и Кристи ловила каждое его слово.

- Конрад не имел права не только приводить вас домой, но и вообще знакомиться с вами. Он совершил серьезный должностной проступок.

- Но почему? - взорвалась Кристи. - Неужели гражданам СССР запрещено любить граждан ФРГ?

- Конрад не простой гражданин, - ответил Григорий Алексеевич, словно не обратив внимания на ее вспышку. - Он сотрудник Комитета государственной безопасности СССР.

И тут же добавил:

- Вас он не обманывал. Он действительно работает в радиомастерской, но мастерская принадлежит Комитету государственной безопасности, поэтому на Конрада тоже распространяются жесткие правила, принятые в нашей организации. Сами понимаете, чем это продиктовано. У вас в стране существуют такие же правила. Он обязан был сразу доложить начальству о знакомстве с гражданкой другого государства, но не сделал этого.

- Что его ждет? - устало спросила Кристи. - Насколько тяжелым считается это преступление по вашему кодексу?

Она уже все поняла. В реальном и жестоком мире их любовь стала жертвой нелепого раскола мира на Запад и Восток.

Григорий Алексеевич испытующе смотрел на нее. Он хотел быть уверенным, что правильно понимает ее интонации. Лучше бы ему разобраться во всем сейчас.

- Я очень долго разговаривал с Конрадом. Он честно признался мне, что полюбил вас, что ради вас он нарушил свой долг. Он тяжело переживает случившееся, но говорит только о вас. Он очень огорчен, что вовлек вас в такую неприятную историю.

- Так что с ним будет? - упрямо переспросила Кристи.

- Ни-че-го, - отчеканил Григорий Алексеевич. - Я убедил свое начальство в том, что за любовь нельзя наказывать. Он прекрасный молодой человек, хороший специалист, которого ждет большое будущее.

- Спасибо вам. - Кристи улыбнулась впервые за весь этот долгий день, и Григорий Алексеевич убедился в том, что улыбка у нее хорошая. Фотографии это скрытое очарование передать не могли.

- Я могу его увидеть? - нерешительно спросила Кристи. - Или меня сразу же вышлют?

Григорий Алексеевич вытащил из картонной папки какую-то бумагу и стал ее рассматривать.

- В принципе вам разрешено остаться в Советском Союзе еще на неделю. Разумеется, если вы этого хотите. Визу вам продлят в отделе виз и регистрации московской милиции в установленном порядке, - ответил он.

Кристи вскочила на ноги с такой легкостью, словно было раннее утро, а не поздняя ночь. Григорий Алексеевич позавидовал этой легкости. Ему вторая бессонная ночь давалась с трудом.

- Одна просьба, - усталым жестом остановил ее Григорий Алексеевич. Ради Конрада вам не следует никому рассказывать о том, что произошло. Протокол, составленный в милиции, я изъял.

- Я все понимаю, - серьезно сказала Кристи. - Это в моих интересах.

В ее глазах не было ни капли иронии.

Конни ждал на скамейке у соседнего дома. Перед зданием отделения милиции скамеек не было. Увидев ее, Конни бросился ей навстречу, потом остановился. "Он не знает, как ему поступить", - подумала Кристи. Она побежала к нему. Он молча сжал ее в объятиях.

Кристи убедилась, что Григорий Алексеевич сдержал свое слово. Всей немецкой делегации предложили остаться еще на неделю в Советском Союзе - просто на отдых - и повезли в Ленинград. А Кристи спокойно прожила эту неделю в трехкомнатной квартире приятеля Конни на Ломоносовском проспекте, и больше их никто не беспокоил.

Утром он ходил в магазин за едой, а она что-нибудь готовила, днем они гуляли в парке вокруг университета, вечером покупали билеты в кино. Кристи предпочитала советские фильмы, ей было любопытно увидеть, что представляет собой социалистическое кино. Конни выбирал иностранные фильмы.