Медовый месяц под прицелом

Все это время я была сторонним наблюдателем. Мне было очень интересно, до чего же они договорятся. Но результата я так и не дождалась. Единственное, что я из своих наблюдений почерпнула, так это то, что Петр Александрович тоже не в восторге от деятельности пресловутого «папы».

Интересно бы посмотреть на грозного «родителя», который держит в страхе сильных мира сего.

Я всю жизнь хотела быть очень богатой, чтобы ни перед кем не отчитываться за каждую потраченную копейку. Но, как оказалось, у богатых свои причуды. Они тоже плачут — от более богатых дяденек.

У меня недавно был один клиент — милый и очень симпатичный. Совершенно бедный, можно сказать, почти нищий… директор табачной фабрики. Сам он не курит — и откуда у него столько денег на сигареты? В общем, здоровье свое ему было жалко, но трубочки курительные собирать он страсть как любит. Так вот из-за одной своей такой трубочки он чуть на тот свет не отправился. Хорошо, что у него была я. Правда, в отличие от Никиты этот деятель попытался сэкономить даже на себе, торгуясь со мной за каждый цент, но, когда его приперло к стенке, он согласился на все мои условия. Десять долларов, правда, все же зажал. Ну да я на него не в обиде. Я тоже хороша — заломила запредельную цену. Так что внакладе не осталась.

Мои размышления прервал телефонный звонок. Петр Александрович снял трубку.

— Ермаков. Да, несите сюда, бумаги тоже оформим здесь, — приказным тоном проговорил управляющий.

Я догадалась, что звонок напрямую касался нашего с Никитой визита, и не ошиблась: через несколько минут в дверь постучали, и вошел молодой человек внушительных размеров с кейсом в руках. За этим человеком семенил коротышка в очках и с большим пузом.

— Вот, Петр Александрович, — проговорил карлик, — все сделано, как вы просили. Только теперь некоторые заявки придется выполнить в более поздний срок. Мы и так уже по сусекам поскребли, но двадцать тысяч все же намели, — улыбнулся коротышка.

«Хотела бы и я помести по таким сусекам», — подумала я про себя. Но потом сразу решила, что на жизнь мне хватает, поэтому не стоит завидовать чужим деньгам, если они приносят столько проблем.

— Спасибо, Николай Сергеевич, — поблагодарил коротышку Ермаков. — Вы свободны. Если из-за этого возникнут проблемы, то я на месте.

— До свидания, — Николай Сергеевич откланялся и вышел из кабинета управляющего. За ним последовал и детинушка, в присутствии которого довольно-таки просторный кабинет мне вдруг показался тесным.

— Ну вот, Никита Андреевич, ваши деньги. Все, как договаривались: двадцать тысяч в кейсе, а еще тысячу мы снимаем с вас за срочность заказа. Я надеюсь, что без обид? — поинтересовался Ермаков.

— Какие тут могут быть обиды? Спасибо, выручил, Петр Александрович.

Никита пожал ему руку.

— Пересчитывать я не буду. Пусть этим занимается Арефьев.

— Ты хотел сказать — его «шестерки», — поправил Панкратова Ермаков.

— Точно.

Никита взял со стола кейс, набитый деньгами, подписал все необходимые бумаги и кивнул мне:

— Пошли.

— Да, — с готовностью сказала я и поднялась с кресла.

— Подождите, — остановил нас Ермаков, — я сейчас позвоню охране, чтобы вас проводили до машины. Все-таки не копейки в кейсе, деньги немалые. Еще одну такую сумму мы так быстро выдать не сможем, — предупредил Никиту Ермаков.

— Если ты настаиваешь, тогда звони своим ребятам, — согласился Никита. — Спасибо еще раз.

— Да не за что, — улыбнулся Ермаков.

«Я бы и не так широко улыбалась, если бы мне ни за что ни про что подарили тысячу баксов», — подумала я, глядя, как растягивается в улыбке рот Ермакова.

Распрощавшись с управляющим, мы вышли из его кабинета. У секретаря нас уже поджидали два охранника. Один из них шел впереди нас, а другой сзади. Они были совсем даже не хилые парнишки. Если бы я столкнулась с ними в здешнем узеньком коридорчике, даже и не представляю, как бы мы с ними разошлись, несмотря на то что я достаточно стройная и верткая.

Ребятушки внушительных размеров проводили нас до машины. Дождались, когда мы отъедем от стоянки, и только тогда потопали обратно в банк.

— Теперь куда едем? — уже в машине поинтересовалась я у Панкратова.

— Надо бы срочным образом к Арефьеву завернуть.

— Хочешь, не откладывая в долгий ящик, отвезти «папе» деньги?

— Да. У меня нет никакого желания испытывать дальше его терпение. Вдруг он еще больше разозлится.

— Куда уж больше? — Я недоуменно посмотрела на Никиту.

— Поверь мне, Женечка, на слово: больше есть куда, — заверил меня Никита.

— Никита, ты мне можешь объяснить, кто такой этот «папа» и почему он на всех вас наводит такой ужас?

— «Папа» — это «папа», — коротко и доходчиво пояснил Никита.

Я понимаю, что краткость — сестра таланта. Но, наверное, я не слишком талантлива, потому что этого объяснения мне было мало. Хотелось более подробного.

— Ты можешь яснее выражаться?

Никита посмотрел на меня как на полную идиотку.

— «Папа» обеспечивает нам «крышу». Если ты хочешь открыть свое дело, то через него никак не перепрыгнешь.

— А при чем тут Ермаков? Он же не бизнесом занимается.