Медовый месяц с чужой женой

— Стой! — заорал он мне вслед. — Это опасно!

Бросился за мной, но не успел поймать: часть лестницы под тяжелым мужчиной обрушилась. Я же, быстро перебирая ногами, забралась на второй этаж до того, как рухнули остальные ступеньки. Искренне надеясь, что с Дэми всё в порядке, бросилась в сторону спальни.

— Макс! — кричала, задыхаясь в дыму: — Макс!

Полстены не было, и я застыла в ужасе: а что, если там, за завесой, нет части дома? Сердце тяжело бухнулось в рёбра, вырвался одинокий всхлип. Медленно, словно не желая видеть пустоту, я приблизилась к пролому и едва не задохнулась от облегчения при виде разгромленной комнаты. Переступив через обломок стены, снова позвала:

— Макс!

Увидела его, лежащим на животе, около кровати. Волосы слиплись от крови, руки разметались по паркету. Мужчина не двигался.

— Нет, нет, Макс! — я упала перед ним на колени и, с усилием развернув тяжёлое тело, прикоснулась к его щеке: — Макс! Ты слышишь?

От ужаса и волнения я совершенно забыла, что он не понимает, и перешла на английский:,

— Макс, пожалуйста, открой глаза! Мне тебя не поднять. Пожалуйста!

Но он даже не шелохнулся. Мной овладело отчаяние, я не понимала, что делаю, что говорю. То брала его лицо, то обнимала бычью шею, то целовала сомкнутые веки и, плача, смотрела, как тяжёлые капли прочерчивают на тёмном от гари лице светлые полоски.

Закашлялась и, с ужасом огляделась: огонь подступал. Оставались минуты: и я погибну вместе со своим палачом.

Слабый стон заставил меня встрепенуться:

— Макс?!

— Дурочка, — с хрипом проговорил он и приподнял тяжело голову. — Зачем ты вернулась? — потянул меня к себе и уткнулся в мои ладони лицом. — Я же тебя отпустил…

Мы попытались встать: но Честенер падал, слабел и почти терял сознание. По виску скатывалась кровь, а тонкие губы сжимались до белой черточки.

— Иди прочь, По-ля, — бормотал Макс, оттягивая меня своим весом к полу. — Не терзай душу. У-хо-ди. Я же хищник, монстр, чудовище… Чего ты бросилась в пламя? Зачем?

— Макс! — кто-то крикнул в выдавленное взрывной волной окно. — Скорее! Сейчас рухнет все! Выбирайтесь!

Честенер туманно посмотрел в мои глаза, кивнул, а потом прошептал:

— Плевать на договор, на Дорогова. Хочу просто узнать тебя лучше, Пелагея.

Глава 36. Макс

Когда я очнулся и увидел ее слезы, услышал, как Поля зовет меня, умоляет прийти в себя, трясет за рубашку, вызывая мое сознание на очередной бой с жизнью, что-то в груди щелкнуло.

Не играют так. Не притворяются. Не рискуют жизнью.

Но она не ответила, не согласилась, не дала шанса. Пусть. Так будет правильно. Я настолько испорчен жаждой выжить, жаждой возмездия, что потерял человечность.

Идиот.

Ведь я снова это сделал. Облил маленькую беззащитную женщину грязью, растоптал, измазал в своей мести и обиде, и я пойму, если Романова сейчас развернется и уйдет.

Нас ничего не связывает. Ласки и поцелуи ничего не значат, это все быстро забудется. За три дня нельзя привязаться настолько, чтобы потом вырывать себя с мясом. Это вам не три года совместной жизни, успешный бизнес и кутерьма свадебных приготовлений за шаг до предательства.

Из горящего дома нас вытащили пожарники. Я чуть не отъехал, пока спускался по лестнице, но держался за испуганный Полин взгляд. И это помогало, будто соломинка над пропастью.

Димка получил ушиб плеча, а Стелла сломала ногу. Погибла девушка-гувернантка и двое охранников. Мне и Пелагее помогло чудо. Если бы мы остались в кабинете, а не поругались и разошлись — добавились бы еще наши трупы к останкам в пожарище.

У меня не было сил распоряжаться, потому доверился другу, и он тарахтел по телефону и общался с полицией. После удара по голове и распоротой щеки от скулы до виска, неглубоко, но саднило неприятно, я просто упал на сидение в приоткрытом авто, запрокинул голову назад и проговорил:

— Дэм, отвези девушку, куда она захочет, — а потом оглянулся на остатки дома и заулыбался. Ненавижу это барахло, гори оно в аду.

Пелагея нахмурилась, но промолчала. Стало ещё хуже на душе. Как она, должно быть, меня ненавидит.

— Макс, — привлёк внимание Дима. Он протянул немного поцарапанный телефон. — Мы нашли сотовый Бэтти. Тут несколько новых фоток. Просмотрим контакты и вызовы. Может, найдём зацепку и выйдем на заказчика.

— Думаешь, это она взрывчатку пронесла? — насторожился Келл и тряхнул рыжими волосами. — Мы всех проверяем на входе и выходе — невозможно!

— Ну да, — холодно ответил Дима. — Именно поэтому раздался взрыв, да? Фак! Дома не стало! Ты мне ещё будешь ездить, что невозможно, а что возможно?!

— Простите, босс, — пробормотал рыжий.

— Можно посмотреть? — неожиданно заинтересовалась Пелагея. — Нет, предыдущее фото… Да, оно. Приблизьте. Нет, где её очки. Да, вот…

Они с Димой склонились над сотовыми, и мне не понравилось, что лоб моего телохранителя прикоснулся к виску Поли. Она спросила тихо:

— Видите?

— Точно, — сухо ответил Дима.

— Что там? — рыкнул я, и голова чуть не треснула от гула в ушах.

Друг тут же перевернул телефон монитором ко мне. Пелагея сделала шаг и ткнула в фото тонким пальчиком:

— Волосы белые, но это точно Виктор Дорогов.