Медуза

– Привет, Джо, у меня мало времени на разговор. Послушайте, я кое-что разузнал для вас о «Пирамиде».

– Очень быстро.

Завала искренне удивился. Ему показалось, что в полицейской работе Ю легковес.

– Нам повезло. С этими парнями из Бюро будто зубы выдергиваешь. Они дочиста выклюют тебе мозги, но я иностранец, и мне все равно не доверяют. Так вот, уже довольно давно ведется наблюдение за связью банд с контрабандой. Когда я рассказал о нашем разговоре, нас пригласили поприсутствовать. Может, у вас будет шанс поговорить с другими специалистами по азиатским преступлениям. Вы их, должно быть, заинтересовали, раз приглашают.

– Когда и где? – спросил Завала.

– Сегодня вечером, на том берегу реки. Вам интересно? Ваш напарник Остин тоже приглашен, если он не занят.

– Я спрошу его и снова свяжусь с вами.

Завала завершил разговор, позвонил Остину и рассказал о приглашении.

– В течение ближайших минут я жду звонка от Сандекера, – ответил Остин. – Понятия не имею, что припас старый лис. Свяжусь с тобой позже.

– Позвони, когда освободишься. И не позволяй Сандекеру тебя задерживать.

– Ни в коем случае, приятель, – сказал Остин и добавил (эти слова потом будут его преследовать): – Дьявольщина, Джо, не хочу, чтобы все интересное доставалось только тебе.

Глава 24

Второй «счастливый час» в «Долларовом баре» был повторением первой говорильни. Бессодержательный треп за столом действовал Гаме на нервы, но ей пришлось признать, что «Гибсон» превосходен, а поданный затем ужин и вовсе великолепен – свежепойманные креветки во вкусной джамбалае.[31]

Мейхью вежливо дождался, чтобы подали десерт, и только тогда объявил:

– Дули подберет вас завтра утром ровно в девять пятнадцать. Сможете уехать сразу после завтрака. Приятно было принимать вас, доктор Траут. Нас всех огорчит ваш отъезд.

Широкая улыбка Мейхью явно противоречила его сожалению из-за ее отъезда. И Гаме задумалась, долго ли он сумеет улыбаться, если она скажет, что останется еще на одну ночь.

– И мне жаль уезжать, – с притворством, достойным Этель Берримор,[32] произнесла Гаме. – Спасибо, что приняли меня и позволили увидеть замечательную работу, вашу и вашего штата, в этом райском уголке.

Мейхью, чересчур увлеченный тем, чтобы использовать момент в своих интересах, не заметил завуалированного сарказма. По его предложению, они вышли в патио выпить перед сном и полюбоваться закатом.

Ученые собрались группами и говорили негромко. Иногда Гаме слышала специальные термины; должно быть, разговор шел об исследованиях.

К девяти вечера все разошлись по своим домикам, и Гаме осталась одна. Она подождала еще с полчаса, пока все улеглись, потом по тропе из ракушек прошла к домику Сун Ли. Окна были темные.

Гаме поднялась на маленькое крыльцо и постучала – сначала негромко, потом сильнее. Ответа не было.

Она с удивлением обнаружила, что дверь не заперта. Вошла и включила свет. И уже через несколько секунд поняла, что в доме никого. И никаких признаков того, что Ли ужинала здесь одна. Гаме выключила свет и прошла по тропе к воде. В лодочном сарае каяка Ли не было.

Гаме задумалась. Что делать? Она может разбудить доктора Мейхью и остальных, но, учитывая секретность, которой окутаны исследования на острове, ее скорее всего отсекут от участия в поисках.

Повинуясь порыву, Гаме взяла второй каяк и потащила к воде.

Потом ей пришла в голову еще одна мысль; она вернулась и взяла очки Дули для ночного видения. Надела их, столкнула каяк в воду и принялась энергично грести.

Пройдя вдоль острова, она заплыла в бухту. В очках брошенный катер казался зеленоватым и шероховатым. Гаме подплыла к нему, чтобы сориентироваться, потом повернула в воронкообразную бухточку, которую днем ей показал Дули.

С обеих сторон ее обступили мангры. В самой узкой части бухты она увидела столб, обозначающий проход в манграх. Она подплыла к берегу, вышла из каяка, а когда втаскивала его на берег, наткнулась на рюкзак Сун Ли, лежащий на песке.

Гаме осмотрелась и увидела в траве что-то блестящее. Это был каяк Ли.

По извилистой тропе меж деревьями Гаме пошла в глубину острова, держа в руке весло. Тропа, петляя среди кактусов и кустов, вышла на открытое место. Шелест волн на берегу создавал фон для непрерывного хора насекомых.

Благодаря очкам ночного видения Гаме шла по тропе быстро. Там, где тропа выходила на открытое место, она остановилась и осмотрелась. Вниз по пляжу тянулись две цепочки следов. Начиная охоту, как собака, взявшая след, Гаме прошла по отпечаткам ног до поворота. Теперь она бежала и остановилась, только заметив впереди желтое свечение. Это был дом, частично загороженный кустами и деревьями. Гаме подошла ближе и увидела, что свет льется из забранной сеткой двери и из окна.

Подкравшись к дому, Гаме прижалась спиной к стене в нескольких футах от окна. Она слышала возбужденный разговор мужчины и женщины, говорили по-китайски; постепенно голоса становились громче. Мужчина был рассержен, женщина, казалось, – в истерике.