Медведь и Дракон

– Чанг очень влиятельный и не слишком приятный человек, – ответил президент. – Он играл немалую роль в нашем конфликте с Японией, а также в прошлогоднем столкновении с Объединённой Исламской Республикой.

– Он походит на Макиавелли?

– Да, очень похож. Он больше теоретик, чем активный деятель. Что-то вроде серого кардинала, человек, стоящий позади трона. Он не идеолог как таковой, но человек, которому нравится играть в реальном мире.

– Он патриот, Эд? – спросил Райан у директора ЦРУ.

– Мы поручили нашему психологу составить его портрет, – пожал плечами Фоули. – Отчасти он социопат, отчасти политический деятель. Человек, которому нравится чувство власти. У него нет известных нам личных слабостей. Сексуально активный мужчина, но многие члены Политбюро в этом не уступают ему. Может быть, это особенность их культуры, а, Вивёр?

– Мао это нравилось, как все мы знаем. У китайских императоров были большие конюшни наложниц.

– Я полагаю, люди занимались этим до появления телевидения, – заметил Арни ван Дамм.

– По сути дела, это не так уж далеко от правды, – согласился Вивёр. Переход к современности является культурной особенностью, и это фундаментальная форма личной власти, которой любят пользоваться некоторые мужчины. Движение за освобождение женщин ещё не достигло КНР.

– Я, должно быть, слишком ортодоксальный человек, – произнёс президент. – Но при мысли о Мао, насилующем малолетних девочек, по коже у меня бегут мурашки.

– Они не обращают на это особого внимания, господин президент, – сказал ему Вивёр. – Некоторые китайцы сами приводили своих малолетних сестёр, чтобы они разделили постель с Великим Лидером. Там другая культура, и у неё другие традиции, отличающиеся от наших правил.

– Это точно, всего лишь немного отличающиеся, – заметил отец двух дочерей, одна из которых недавно начала встречаться с молодыми людьми. Что думали отцы этих малолетних девочек? Испытывали чувство гордости, что их дочери были лишены девственности великим Мао Цзэдуном? При этой мысли у Райана пробежал холодок по коже, но он тут же прогнал это чувство. – Неужели они совсем не ценят человеческую жизнь? Как относительно их солдат?

– Господин президент, Библия не была написана в Китае, и усилия миссионеров внедрить в Китае христианство не были особенно успешными. А когда к власти пришёл Мао, он подавил попытки миссионеров весьма эффективно, как мы видели совсем недавно. Их взгляд на место человека в мире отличается от нашего. Отвечу на ваш вопрос – нет, они не ценят отдельную человеческую жизнь, как это делаем мы. Мы говорим про коммунистов, которые руководствуются всем, только исходя из политических соображений. Это особенно очевидно в культуре, где человеческая жизнь не имеет особого значения. Таким образом, можно сказать, что это очень неудачное сочетание двух систем, если рассматривать Китай с нашей точки зрения.

Неудачное сочетание, – подумал Райан, –

какая деликатная фраза. Мы говорим о правительстве, которое убило больше двадцати миллионов своих граждан всего за несколько месяцев, стремясь к политическому совершенству.

– Доктор Вивёр, каково ваше мнение: каким будет решение их Политбюро?

– Они будут продолжать идти по выбранному ими пути, – ответил Вивёр без колебаний. Реакция президента удивила его.

– Черт бы их побрал, неужели никто не думает, что здравый смысл исчез из мира?! – зарычал Райан. Он обвёл взглядом кабинет и увидел, что все присутствующие внезапно опустили головы и смотрят на ярко-синий ковёр.

– Господин президент, они боятся войны гораздо меньше, чем альтернативы войны, – ответил Вивёр, удивительно бесстрашно, подумал Арни ван Дамм. – Позвольте мне повторить то, что я говорил раньше. Если они не принесут в страну новое богатство в виде нефти и золота, им угрожает экономический коллапс, который разрушит всю их политическую систему, а для них это страшнее, чем потеря сотни тысяч солдат в завоевательной войне.

– А я могу остановить это, лишь сбросив на их столицу ядерную бомбу, – которая, между прочим, приведёт к гибели двух миллионов простых людей. Черт бы все это побрал! – снова выругался Райан.

– Скорее пять миллионов, может быть даже десять, – заметил генерал Мур, чем заслужил уничтожающий взгляд Верховного главнокомандующего. – Да, сэр, это приведёт к желаемому результату, но я согласен, что цена слишком высока.

– Робби? – Джек повернулся к своему вице-президенту, надеясь услышать что-то ободряющее.

– Что ты хочешь, чтобы я сказал, Джек? Нам остаётся надеяться, что они поймут – это будет стоить им больше, чем они рассчитывают, но у меня впечатление, что шансы не в нашу пользу.

– Нам нужно сделать ещё одно – подготовить народ к предстоящим событиям, – сказал Арни. – Завтра мы сообщим об этом прессе, а потом ты выступишь по телевидению и объяснишь зрителям, что происходит и почему.