Медведь и русалка

- Вот послушай его, послушай! – влез отец. – Научился, значит, в своей академии грубить отцу! Вот чему их там учат, видишь? И когда он там доучится, вообще перестанет дома нормально разговаривать! Ты этого хотела, да?

Мать поняла, что, по ходу, сама нарвалась, и тихо слиняла в кухню обратно, и даже дверь заперла. Ну и ладно, Медведь понадеялся, что у неё хватит ума не показываться, пока отец не утихнет.

- Иди спать, - сказал он отцу. – Мне завтра с утра на пары.

- На пары ему, значит, свинёнышу! Дома не видать, матери не поможет, отцу тоже, а с нелюдью всякой поганой в новостях светиться время находит! Совсем от рук отбился, да? Ну я тебе сейчас покажу!

Медведь легко поймал отцовский кулак в паре сантиметров от своего лица – и сам изумился. Рефлекторно поймал. И не сразу отпустил.

- Не смей, понял? Только попробуй. Я так-то на боевом факультете учусь, если помнишь. И на матери и младших срываться тоже не смей. Узнаю – мало не покажется.

Отпустил отцовскую руку, взял его за плечи и вытолкал из комнаты. И закрыл дверь, и запечатал тут же магически. По ходу, отец капец как удивился, и ни словом не возразил. И только потом уже долбанул кулаком в закрытую дверь. Но после того, как он пару раз проломил такую дверь насквозь, все двери в их квартире магически усиленные. Мать заставила поменять, сказала – это дешевле, чем каждый раз ремонтировать. Поэтому отец разве что свой кулак отбил. А потом ещё пнул, отбил ногу и заматерился.

А Медведь понял, что спать ему ни хрена в этом доме не дадут. Собрал нужное в рюкзак, в том числе – и помянутую коробочку, написал Флинну и спросил – нельзя ли у него переночевать, пока там ещё транспорт ходит. В Зверинец уже могут не пустить, он до полуночи не успеет. Флинн ответил тут же – оказалось, они сидят у Саважа и учат теорию на завтра. И к ним сюда можно, конечно же.

Медведь подумал и вызвал такси. А потом вышел из комнаты.

- Что, высунулся, гадёныш? – отец, утихомирившийся было в гостиной, снова оттуда выбрался. – Нелюди поганые ему родного отца дороже, значит?

Снова повторилась сцена с торможением кулака, только сейчас Медведь ещё и тоже выругался, только тихо.

- Молчи уже, да? Поздно, соседи спят. Сейчас доорёшься, полицию вызовут, мало не покажется, - Медведь сунул ноги в ботинки, подхватил куртку и был таков.

И пусть сами разбираются.

Такси уже стояло у подъезда, он сел и поехал на улицу Лиловых Гиацинтов, где теперь жил Саваж. Жил, как богач – в здоровенной квартире на шестом этаже. Отпер Медведю магический замок на двери подъезда, а уже наверху спросил:

- Что случилось? У тебя такой вид, будто на тебя многовато свалилось.

- Да, ерунда, рассосётся. Наверное. Дома поругался.

Интересно, ругают ли Саважа родители – командир Легиона и его жена? И если ругают, то за что?

- Иногда и впрямь нужно отдохнуть друг от друга, - усмехнулся Саваж. – Ладно, пошли, тут у меня Флинн и Франсуа, и мы, прикинь, не пьём, а учим.

- Мне тоже надо, - вздохнул Медведь.

Телефон принялся трезвонить, он глянул – мать. Ответил.

- Ты где? Немедленно возвращайся домой!

- Сегодня – уже нет. Со мной всё в порядке, не переживай. Всё, пока.

Нажал «отбой», и выключил звук у телефона. Прошёл в гостиную, где учили, плюхнулся на мягкий диван.

- Тебе налить арро или чего покрепче? – усмехнулся Франсуа Креспи, он сидел возле столика с чашками, чайниками и какой-то едой.

- Арро, от покрепче срубит с ходу, а мне тоже учить надо.

Ему налили арро из машины, сунули в руку кусок хлеба с каким-то мясом, и конспект под нос. Учить – так учить.

23. Родственные вопросы

В субботу после пар оказалось, что Медведь накануне в ночь рассорился с родителями и не собирается возвращаться домой. Финнея ему сочувствовала – потому что если всё так плохо, что не хочется идти домой, то это уже совсем какой-то конец света. Она не представляла, из-за чего можно вот так отругать приличного сына, что он ушёл в ночь и не оглядывается. Нет, предупредил, что с ним всё в порядке, и чтобы не искали. Но какой же тут порядок, скажите?

Вообще в пятницу вечером Финнею вызвала мама и осторожненько выспрашивала – а что это был за юноша, с которым вы там на приёме за ручку ходили. Финнея очень порадовалась, что можно сказать весьма определённо, и не сказать этим ничего. Потому что и вправду однокурсник, второй год знакомы, учится на боевом факультете, и нет, там не держат плохих и недобросовестных, и даже если на первом курсе такие были, то после полутора лет учёбы все подтянулись, выправились и вообще один другого лучше. Тем более, что господин Долле-младший и вправду помог с Саннией. И поддержал.

Финнея немного опасалась прямого вопроса о том, что между ними, но если вдруг, то собиралась так же прямо ответить – мы встречаемся. В конце концов, мама сама из людей, и пережила очень непростую трансформацию, чтобы быть вместе с отцом. Финнея никогда не спрашивала маму, что она об этом думает по прошествии двадцати пяти лет – была ли она тогда права? Не жалеет ли? Не осталось ли дома что-то такое, чего нет в море, и по чему она скучает?