Медведь и соловей (ЛП)

Вася смотрела на Дуню. Дуня была мертва. Кровь была на ее лице, пена виднелась в уголках рта. Ее глаза выпучились, тьма в прудах красного.

— Она умерла в страхе, — тихо сказала Вася, дрожа. — Она умерла в страхе.

— Ну — ну, Васечка, — сказал Алеша. — Спускайся, — он попытался закрыть глаза Дуни, но они были слишком выпучены. Вася успела увидеть ужас на мертвом лице Дуни, пока спускалась с печи.

21

Бессердечное дитя

Они уложили Дуню в бане, а на рассвете пришли женщины, шумя, как кудахчущие куры. Они искупали дряхлое тело Дуни, укутали ее в лен и сидели рядом с ней. Ирина рыдала, сидя на коленях, прижав голову к коленям матери. Отец Константин тоже сидел на коленях, но не было видно, чтобы он молился. Его лицо было белым, как простыня. Он снова и снова дрожащей рукой касался не пострадавшего горла.

Васи там не было. Женщины не смогли найти ее.

— Она всегда была сорванцом, — шептались они. — Но я не думала, что она такая плохая.

Ее подруга мрачно кивнула, сжав губы. Дуня была для Василисы как мать после смерти Марины Ивановны.

— Это в крови, — сказала она. — Это видно по ее лицу. У нее глаза ведьмы.

* * *

С первым светом Вася выбралась наружу с лопатой на плече. Ее лицо было решительным. Она подготовилась и пошла искать брата. Алеша рубил дрова. Его топор свистел так сильно, что бревна разлетались в снег вокруг него.

— Лешка, — сказала Вася, — мне нужна твоя помощь.

Алеша моргнул, взглянув на сестру. Он плакал, кристаллы льда блестели на его каштановой бороде. Было очень холодно.

— Что, Вася?

— Дуня дала нам задание.

Юноша стиснул зубы.

— Не вовремя, — сказал он. — Зачем ты здесь? Женщины с ней, и ты должна быть там.

— Прошлой ночью, — спешно сказала Вася. — Там была мертвая. В доме. Упырь, как из сказок Дуни. Пришла, пока она умирала.

Алеша замолк. Вася смотрела ему в глаза. Его костяшки побелели, он снова опустил топор.

— Ты прогнала монстра? — сказал он с сарказмом между взмахами. — Моя сестренка? Сама?

— Дуня мне сказала, — ответила Вася. — Помнить истории. Сделать кол из дерева. Помнишь? Прошу, братец.

Алеша замер.

— Что ты предлагаешь?

— Мы должны избавиться от нее, — Вася глубоко вдохнула. — Нам нужно поискать побеспокоенные могилы.

Алеша нахмурилась. Губы Васи были белыми, а глаза — темными дырами.

— Посмотрим, — сказал Алеша с долей иронии. — Покопаем на кладбище. Отец ведь давно меня не бил.

Он сложил поленья и поднял топор.

Перед рассветом шел снег. На кладбище не было видно ничего, кроме смутных холмиков под сияющим снегом. Алеша посмотрел на сестру.

— Что теперь?

Вася невольно скривила губы.

— Дуня говорила, что нежить лучше всего находят девственники. Ходят кругами и утыкаются в правильную могилу. Поведешь, брат?

— Тебе не повезло, Васечка, — сказал Алеша с долей резкости, — ты не успела. Нам нужно похитить мальчика — крестьянина?

Вася изобразила праведное выражение лица.

— Где не справляется большая добродетель, стараться приходится меньшей, — сообщила она и пошла среди сияющих могил.

Она сомневалась, что тут дело в добродетели. Запах висел над кладбищем, как злой дождь, и вскоре Вася остановилась, кашляя, в знакомом углу. Они с Алешей переглянулись, и ее брат начал копать. Земля должна была не поддаваться из — за холода, но она была рыхлой, недавно вскопанной. Алеша убрал снег, и запах ударил так, что он отвернулся, кашляя. Сжав губы, он вонзил лопату в землю. Они удивительно быстро выкопали фигуру в простыне. Вася вытащила ножик и срезала ткань.

— Матерь божья, — сказал Алеша и отвернулся.

Вася молчала. Кожа Агафьи была серо — белой, как у трупа, но губы были вишневыми, полными и нежными, как не было при жизни. Ее ресницы отбрасывали кружевные тени на ее впавшие щеки. Она будто спала в земле.

— Что нам делать? — спросил Алеша, бледный и едва дышащий.

— Кол в рот, — сказала Вася. — Я сделала кол утром.

Алеша поежился, но опустился на колени. Вася села рядом с ним, руки дрожали. Кол был грубым, но острым, и она подняла большой камень, чтобы забить кол.

— Братец, — сказала Вася, — подержишь голову или вобьешь кол?

Он был белее снега, но сказал:

— Я сильнее тебя.

— Это верно, — сказала Вася. Она отдала кол и камень и открыла пасть существа. Острые, как у кота, зубы сияли, будто костяные иглы.

При их виде Алеша пришел в себя. Стиснув зубы, он сунул кол меж красных губ и ударил камнем. Кровь полилась изо рта по серому подбородку. Глаза открылись, больше и жуткие, хотя тело не шевелилось. Рука Алеши дрогнула, он промазал, и Вася вовремя отдернула руку. С хрустом камень разбил правую скулу. Существо вскрикнуло, но не двигалось.

Васе казалось, что из леса донесся яростный рев.

— Скорее, — сказала она. — Скорее, скорее.

Алеша прикусил язык и перехватил удобнее. Камень сделал из ее лица месиво. Он ударял по колу снова и снова, яростный удар пробил череп. Свет погас в глазах трупа, и камень выпал из белых пальцев Алеши. Он отпрянул, задыхаясь. Ладони Васи были в крови и не только, но она почти рассеянно отпустила Агафью. Она смотрела в лес.

— Вася, что там? — спросил Алеша.