Медведев

Группа разведчиков под общим командованием Александра Лукина под прикрытием роты Льва Ермолина выступила в обратный путь. На свою беду, с ней столкнулась тоже рота — выпуск школы старшин «Украинской повстанческой армии». Из допроса пленных выяснилось, что она совершала ночной марш в качестве… одного из выпускных экзаменов! Партизаны разбили националистов и взяли хорошие трофеи, в том числе тяжелый пулемет и миномет. Но главное — было захвачено около сотни новеньких, еще не заполненных старшинских дипломов, украшенных печатями с трезубцем и витиеватыми подписями командующего группы УПА «Заграва» Дубового и начальника штаба «Бористена». Вожаки оуновцев очень любили присваивать себе пышные, многозначительные имена — Бористеном в древности называли Днепр.

Вскоре, получив разрешение из Москвы, вернулся в цуманский лес и весь отряд, за исключением, как уже было сказано, раненых.

Фронт приближался с каждым днем. Ветер с востока отчетливо доносил до лагеря звуки канонады. Поток фашистского отступления захлестывал все дороги. Рейхскомиссар Кох так спешил убраться из Ровно в Кенигсберг, что даже рождественский прием в РКУ устроил на два дня раньше, чем полагалось по календарю.

Медведеву было очевидно, что очень скоро отряду придется перебазироваться ко Львову. Именно туда перемещались многие учреждения оккупантов, там же находился и центр националистов. Информация из этого города приобретала первостепенное значение для советской разведки и командования Красной Армии. Все тщательно взвесив, Дмитрий Николаевич решил заслать во Львов группу разведчиков. Они должны были выяснить обстановку в городе, подобрать квартиры, выявить расположение казарм, складов, штабов, узлов связи, лиц, которых немцы и националисты оставят для шпионской и диверсионной деятельности в тылу Красной Армии. Наконец, разведчики должны были достать схему минирования Львова, чтобы воспрепятствовать варварскому разрушению старинного и красивейшего украинского города. В случае потери связи с отрядом группа должна была установить контакт с передовыми частями Красной Армии и передать им собранную военную информацию.

6 января 1944 года группа в составе двадцати одного человека отправилась в далекий путь по маршруту Ровно (цуманский лес) — Львов (гановический лес). По плану Медведева три пары разведчиков (в их числе были люди, хорошо знавшие Львов) и должны были действовать в городе, а остальная часть группы, в том числе радист Бурлака, служить им как бы базой в гановическом лесу. Две девушки должны были выполнять функции связников между разведчиками и базой.

Командиром группы Медведев назначил лейтенанта Бориса Крутикова. Выбор был обоснован. Во-первых, Крутиков зарекомендовал себя за прошедший год как один из самых боевых командиров взводов. Во-вторых, он прекрасно знал обычаи и порядки националистов. Это имело особое значение. Дело в том, что по замыслу Медведева группа должна была пройти от Ровно до Львова под видом отряда оуновцев, выполняющих особо важное задание руководства и командования УПА. Это обусловливалось тем, что местность, по которой пролегал маршрут, находилась под контролем УПА. Все бойцы группы получили соответствующие документы, в том числе те самые дипломы школы старшин, что были взяты как трофеи в недавнем бою.

Дорога на Львов оказалась гораздо более трудной, нежели представляли Медведев и Лукин. На всем протяжении долгого пути группе приходилось вступать в вооруженные схватки. Она понесла тяжелые потери, в частности были убиты радист Бурлака и всеобщая любимица Наташа Богуславская. Пули разбили рацию. В итоге вместо трех пар во Львове смогли приступить к работе только три разведчика: Степан Пастухов, Михаил Кобеляцкий и Борис Харитонов.

15 января самостоятельно во Львов был направлен Кузнецов. Николай Иванович должен бил продолжить в этом городе разведывательную работу «гауптмана Зиберта» (его «повысили» в чине) и в качестве запасного варианта уничтожить губернатора Галиции бригаденфюрера СС Вехтера или вице-губернатора Бауэра.

Вместе с Кузнецовым отбыли на задание Ян Каминский и шофер Иван Васильевич Белов. Иван был красноармейцем, попал в плен, сумел вырваться на свободу, осел в Ровно и связался здесь с группой Шевчука. Он был проверен в нескольких боевых эпизодах и не вызвал у Медведева никаких сомнений. К предстоящей поездке Белов был облачен в немецкую форму и снабжен документами солдата вспомогательных войск Ивана Власовеца.

Кузнецов следовал во Львов через Луцк, где группа местных польских подпольщиков под командованием Вицента Окорского приготовила для него новый автомобиль, ранее принадлежавший местному гебитскомиссару.

«Мы условились, — вспоминал Медведев, — что, если Кузнецову, Каминскому и Белову не удастся встретиться с отрядом, они должны разыскать группу Крутикова и остаться с ней. Не выйдет и это — перейти самим линию фронта. Если же и тут неудача — уйти в подполье и ждать прихода Красной Армии…

— Ну, прощайте, Дмитрий Николаевич! — сказал он.

Мы обнялись и по русскому обычаю трижды расцеловались».