Медведев

Все же однажды произошел почти что скандал, по счастью для Дмитрия, все обошлось без последствий. Брат Алексей спустя много лет так описал это происшествие: «Уроки закона божия Дмитрий недолюбливал. Правда, эти уроки вдохновляли его на писание стихов, и за это он чуть не поплатился исключением из гимназии. Когда поп объяснял, что «бог вездесущ и всемогущ», Дмитрий написал стихотворение о том, как бог из закрытого наглухо и запертого на замок сундука, используя свое всемогущество, выползает через замочную скважину, и пустил его по классу. Нашелся художник, который нарисовал бога с большой бородой выползающим из сундука и приписал: «Пищит, но лезет». Этот стих с карикатурой обошел весь класс, и на каждой парте гимназисты хихикали, улыбались и следили, какое впечатление произведет он на других. Таким образом урок закона божия, всегда строгий, превратился в самый веселый. Поп был в недоумении, некоторых не в меру развеселившихся учеников поставил к доске, но это еще больше всех развеселило. Когда стихотворение вернулось к Дмитрию на заднюю парту, он не выдержал и так громко стал смеяться, что не заметил, как к нему подошел поп. Поп стал отбирать листок, Дмитрий не отдавал, у них чуть не дошло до драки.

Класс загудел от смеха, не ожидая такой дерзости от Дмитрия. Урок был сорван. Поп вышел и вернулся с директором гимназии, но Дмитрий так и не отдал своего сочинения. Он не мог этого сделать, чтобы не подвести «художника».

Дмитрию Медведеву было пятнадцать лет, когда началась мировая империалистическая война. Большевики сформировали к ней свое отношение так: «Война войне!» В пролетарской Бежице мало кто поддался шовинистическому угару. Рабочий люд в массе своей понимал, что ему война ничего, кроме горя и страданий, не сулит.

В день объявлении войны Брянский комитет РСДРП выпустил прокламацию, в которой заклеймил начавшуюся бойню. В Бежице на площади, где торжественно зачитывали царский манифест о мобилизации, большевики подняли красный флаг. Потом большая группа рабочих под этим флагом с пением революционных песен направилась к станции. Возле гостиницы Мурзина демонстрантов встретила полиция. Произошла стычка.

Газеты писали о коварных тевтонах, о моральном долге России перед братьями-славянами, о союзнических обязательствах и т. п. Вся эта трескотня на Дмитрия впечатления не производила. Куда острее впечатляло другое.

Однажды на улице он встретил старого товарища Александра. Тот с угрюмым выражением лица читал приклеенный к забору листок с очередным военным приказом.

— Видел? — кивнул он, даже не поздоровавшись.

Дмитрий прочитал: приказ сообщал о предстоящей реквизиции скота. Что именно вызвало такую гневную реакцию у Сашиного товарища, не понял и спросил об этом.

— Не понял? — переспросил тот и разъяснил: — Ты последние строчки читай. То, что для армии мясо нужно, это ясно. То, что для этого придется скотину забивать, тоже ясно. Но ты заметь — освобождается от реквизиции племенной скот, производители и принадлежащий земским союзам. Ты хоть у одного мужика племенного быка видел? Нет? Я тоже… Выходит, реквизируют скот крестьянский, а помещичий трогать не моги.

Когда в первый день занятий Дмитрий и Алексей пришли в гимназию, им показалось, что они попали на праздник. Духовой оркестр из пожарного депо без пауз исполнял гимны союзнических стран, даже крамольную «Марсельезу». У главного входа стояли в парадных сюртуках, при орденах директор и инспектор гимназии. Гимназисты приготовительного и первого классов держали в руках букетики гвоздичек, подобранных по цветам русского флага. Преподаватель закона божьего надел по такому случаю новую шелковую рясу. Все сияли…

Господин директор произнес высокопарную речь, которую завершил здравицей государю императору и всему царствующему дому. Изо всей этой речи Дмитрия заинтересовало только одно место — директор сообщил, что группа гимназистов старших классов вступила добровольно в армию, кто направлен непосредственно в войска в качестве вольноопределяющихся, кто в школы прапорщиков. Еще было сказано о введении нового предмета — военного строя…

Уже в классе Митя узнал, что на гимназистов и гимназисток возложен сбор пожертвований, они парами должны обходить дома и собирать доброхотные подаяния в специальные опечатанные кружки. Он было чертыхнулся, но тут выяснилось, что есть возможность уклониться от этого дела. Участники оркестра струнных инструментов могли не принимать участия в сборе пожертвований, поскольку им предстояло давать концерты в лазаретах для раненых и увечных воинов. Играть на своей мандолине для раненых Мите было больше по душе, чем собирать двугривенные.

Сказанное вовсе не означает, что такое событие, как начало войны, оставило Медведева равнодушным, этого, конечно, быть не могло. Юноша регулярно и внимательно читал сводки с театров военных действий, завел дома карту с флажками и остро переживал первые поражения и неудачи русской армии. И конечно же, он, как и все гимназисты, хотел бы, чтобы победу одержала Россия и ее союзники,