Медвежье солнце

Через три часа была назначена первая встреча – с серенитской коллегой. Визит на остров был неофициальный, но должность Стрелковского обязывала – не будучи в отпуске, он не мог просто так тут появиться, надо было поприветствовать, обсудить взаимодействие.

Дробжек уплыла очень далеко, и он поглядывал в окно не без беспокойства. Наконец надел плавки и вышел к берегу.

Вода была прохладной – все-таки декабрь, – но вполне терпимой. Полковник немного поплавал на мелководье, разогреваясь, затем устремился к напарнице.

Рядом с ней кипели какие-то буруны, и он, подплыв, с удивлением увидел вокруг Люджины серые и блестящие остроносые морды. Дельфины? И большие, в длину точно больше и его, и Дробжек.

– Они такие умницы, – со смехом крикнула она ему, – такие игривые. Смотрите! – Капитан обхватила одного «умника» обеими руками и скомандовала: – Ныряй!

Тот что-то запищал, заплясал, дергая хвостом, проплыл с ней немного и скрылся под водой. Игорь нырнул следом – там, в зеленоватой толще, почти не виднелось дна, и метрах в двух от поверхности плыл среди своих собратьев казавшийся почти белым дельфин, и крепко держалась за него обнаженная женщина. И это было красиво.

Стрелковский вынырнул: рядом скользнул шершавый бок, с другой стороны второй – и ему в ладони начали тыкаться, как котята, поблескивая черными хитрыми глазами.

– Мне нечем вас угостить. Нет еды, – сказал Игорь со смехом, – уж извините.

Через несколько минут он смеялся так, что его слышали, наверное, по всему побережью – один из его новых друзей уплыл и вернулся, держа в пасти слабо трепыхающуюся и истекающую бурой кровью крупную рыбину. Видимо, решил покормить голодного человека, у которого нет еды. Игорь отказался, хоть и предлагали настойчиво, и дельфин сам с удовольствием заглотил все, периодически фыркая водой – глупый человек, вкусно же!

Дробжек ныряла неподалеку, затем просто расслабленно лежала на воде, лицом к солнцу, а Игорь все плавал вокруг – под него подныривали, с ним пытались играть. Ну чисто дети, морские любопытные и непуганые дети.

– Обед нас уже ждет, – крикнул он напарнице. – Давайте на берег!

– Не хочу, – лениво отозвалась она. Но все-таки погладила ближайшего нового друга по шкурке и поплыла обратно. И прямо голышом, подхватив оставленные вещи, ушла в дом.

– У вас что, нет ничего полегче надеть? – спросил он, когда капитан вышла к обеду в домашних штанах и рубашке.

– Откуда? – спросила северянка коротко. – Я бы не успела ничего купить, вы очень поздно сообщили.

– Садитесь за стол, – пригласил Стрелковский. Там, на больших тарелках, дымилась свежеподжаренная рыба, рядом стояли салаты, теплые лепешки, какие-то соусы. – Я скоро ухожу. Вызовите такси, – он кивнул на телефон, – и в магазин. Вы тепловой удар получите в зимней одежде. Деньги я оставлю, обменяете, хотя тут и за руди продают. И не спорьте, – скомандовал он, видя, как хмурится Люджина, – это все оплатят в Управлении.

– У меня будут какие-то задачи, Игорь Иванович? – поинтересовалась капитан, даже не став спорить по поводу денег. Хотя ей, очевидно, было неприятно.

– Ваша задача – отдыхать. – Полковник взял вилку, подцепил кусочек рыбы. – Если вы понадобитесь, я вам сообщу. А вечером, если захотите, проведу по городу. Здесь есть на что посмотреть.

Встреча с Дареией Адамииди, курирующей внешнюю разведку Маль-Серены, прошла плодотворно и спокойно. Игорь Иванович заверил, что никакой другой цели, кроме короткого приема у царицы, у него нет и что вопрос никак не связан с двусторонними отношениями, а скорее, это частная консультация, за которую он будет очень благодарен. Договорился о совместном мониторинге системы взаимного оперативного оповещения, подписал декларацию о намерениях, в которой обе стороны указали стремление работать не во вред странам друг друга, и оставил коллегу в прекрасном настроении.

Сам он поспешил уйти. Находиться рядом с высшей серениткой было почти невыносимо – ее присутствие ощущалось как нежные женские ладони, оглаживающие тело, и мысли постоянно сворачивали куда-то не туда. И запах, который Стрелковский почувствовал на берегу, здесь был ощутимее и прорывался сквозь и благоухание цветов, и аромат травы.

К чести госпожи Адамииди, она не пользовалась даром сенсуалистки специально, но фон вокруг нее, как и вокруг еще нескольких знатнейших аристократок острова, был такой чувственный и призывный, что удерживать каменное лицо, не допускать суетливости рук и не отводить глаза было очень трудно.

Сердце опять болело, успокаиваясь по мере того, как он отъезжал от вотчины генерала Адамииди, и вскоре остался лишь отголосок боли и тоски, никуда, впрочем, деваться не собирающийся.

Дом был пуст. Опускались ранние сумерки, пляжи опустели и от воды дул уже довольно прохладный ветерок, а Дробжек все плавала – он то и дело поглядывал в сторону моря, пока вдоль побережья не зажглись фонари и за их светом стало невозможно что-либо разглядеть.

Игорь почти собрался плыть за ней, когда капитан наконец вышла на берег, взяла с песка полотенце и стала энергично вытираться.