Медвежье царство

Она поддерживает и возвращение советского гимна, и монетизацию льгот. Объявляет Путина лучшим русским правителем всех времен. Вручает бывшей жене магната Абрамовича церковный орден — за подвижническое воспитание пятерых детей в жесточайших условиях современного Лондона. Ну Абрамович настоятельно попросил экс-супругу задобрить — почему бы не сделать? Православный орден — это сейчас нечто вроде подарка на именины, такого же, как бриллиантовая брошь или антикварная табакерка.

Для управляющего класса, определяющего философию и религиозный облик России сегодня, Русская Православная Церковь превратилась в Министерство спасения души (Минспас) РФ. Или, в соответствии с новейшими веяниями — государственную корпорацию в форме некоммерческого партнерства «Росспасдуш».

При том компетенция церкви не выходит за пределы некоего набора формальных процедур. Обычная жизнь представителя русской элиты проходит в служении Мамоне. Однако новый культ пока еще не выработал своего символического и практического инструментария прощения грехов. «С гарантией» эту услугу оказывает только старая проверенная контора, имеющая тысячелетнюю кредитную историю.

Потому периодически и систематически любой русский «путин» отправляется в эту Церковь, словно в отпуск на субтропический остров, чтобы получить сертификат соответствия божественно установленному порядку вещей. А потом — вернуться к отправлению своих прямых деньгоносных обязанностей.

* * *

Не случайно одним из главных культурных событий в России последних лет стал фильм режиссера Павла Лунгина «Остров».

Эта картина удостоилась всех возможных в нынешней РФ кинопремий и восторженных отзывов представителей самых разных идеологических лагерей, начиная от условных либералов и кончая условными же мракобесами. Фильм — что редкость в нынешней России, где конфликт по любому поводу считается хорошим тоном — понравился практически всем.

Сюжет картины таков.

В монастыре, на далеком острове посреди самого Белого моря, живет православный подвижник. Вернее, подвижник, как его понимают российские власть имущие. То есть — маг, волшебник, прямой наследник Симона Гиттонского, который посредством священного бормотания и пасов разными конечностями, в два притопа — три прихлопа вынимает из проруби души человеческие, открывает будущее, снимает порчу и сглаз и т. п.

И к этому магу с «большой земли», отделенной от острова всей фатальной невыносимостью русских толщ, постоянно едет разнообразная клиентура. Которая получает решение своих основных жизненных проблем и тут же отправляется обратно. Правда, над некоторыми клиентами попроще волшебник откровенно издевается (например, отправляет пожилую женщину искать мужа, погибшего во время II мировой войны, во Францию), но это уж, как говорится, эмоциональные издержки производства. На всех волшебной милости — не напасешься.

Кстати, действие фильма, чтобы никто не догадался, происходит в 1970-е годы, посреди советского брежневского расцвета.

Одно лишь тяготит душу главного героя: в начале войны он, будучи матросом, предал своего командира, и того расстреляли нацисты. И потому, посредством очередных магических усилий, он вызывает покойного командира, ставшего уже контр-адмиралом, к себе на остров, быстренько исцеляет от душевной болезни его дочь и тем самым завоевывает вечное прощение.

После чего назначает дату собственной смерти, выбирает модель гроба и очень своевременно ложится в него. Колокольный звон. Занавес.

Павел Лунгин, один из самых талантливых режиссеров своего поколения и вообще специалист по центральным запросам эпохи (вспомним его позднеперестроечный «Такси-блюз» или менее удачную картину — раннепутинского «Олигарха») сделал все настолько ярко и выпукло, насколько возможно. И современный Симон Гиттонский сыгран Петром Мамоновым безупречно.

Вот и вся суть «православного возрождения»: съездить на спасительный остров, получить запас святости для всей семьи — и назад, к себе и своей настоящей вере.

* * *

Впрочем, религиозные поиски в среде людей, определяющих облик современной России, еще не завершены.

Религия Денег хороша всем, кроме одного: ее нельзя в полной мере оснастить публичным сакральным аппаратом. И потому она нуждается в соответствующей материальной надстройке.

Пока роль надстройки относительно успешно играет, как мы уже сказали, казенно-рыночное православие, а для немногих — иудаизм. О котором, конечно, тоже нельзя не вспомнить, потому что влияние около-кремлевских раввинов, всегда готовых объявить Путина (а теперь и Медведева, конечно) почетным евреем или последним великим пророком, в современной РФ куда как велико. А увлечение каббалой (как-никак, цифирки — дело надежное, цифры — мера денег!) охватило несколько сот самых влиятельных людей страны (не исключая, по слухам, даже православного министра финансов).