Медвежий квартал

Водитель выкрутил руль. Автобус свернул на стоянку и открыл двери. Команда устремилась на выход. Но тут путь ей преградила завуч школы Фаина Демьяновна. На соревнования она поехала в качестве представителя команды и поэтому сочла своим долгом напомнить об этом.

– А ну-ка вернулись на свои места! – встала она в проходе во весь свой гренадёрский рост.

И когда ориентировщики нехотя подчинились, объявила:

– В лесу вести себя хорошо! Костров не разводить! Двигаться в соответствии с указаниями на картах и не заблуждаться!

Завуч, видимо, хотела сказать что-то вроде «постарайтесь не заблудиться». Но тогда это звучало бы как просьба, а просить Фаина Демьяновна не умела – умела лишь приказывать. Увы, в приказном виде просьба «не заблудиться» выглядела, как нелепое «не заблуждаться».

Услышав приказ, Львович, чтобы не рассмеяться, принялся усердно тереть кулаком нос, словно боксёр перед боем. Школьники о педагогической субординации[5] ничего не знали и поэтому принялись откровенно хихикать. Осознав свою оплошность, Фаина Демьяновна решила поправиться.

– Я имела в виду заблуждаться не в голове, а заблуждаться в лесу…

Хихиканье стало громче, даже Львович улыбнулся.

– Заблуждаться среди болот, среди сосен и осин, – настойчиво продолжала завуч.

Львович поднёс к носу кулак, представил заблуждающуюся вокруг сосен и осин Фаину Демьяновну, не удержался и неожиданно для себя громко хрюкнул.

– Что это? – испуганно обернулась завуч.

Но на лице учителя физкультуры вновь застыла непроницаемая маска. Только кулак он забыл опустить и теперь смотрел на него с неподдельным изумлением в глазах.

Ориентировщики в припадке смеха стали падать друг на друга и даже вываливаться в проход.

– Какой позор! – покрылась пунцовыми пятнами Фаина Демьяновна. – Вы совершенно не умеете себя вести!

И вышла с гордо поднятой головой. После этого автобус содрогался от хохота ещё несколько минут. Лишь потом стали выходить по одному, держась за животы и лица, сведённые судорогой от смеха.

А на поляне было хорошо. Волнами откуда-то от леса плыл нежный запах цветущего жасмина. А стоило сесть, и голова шла кругом от духмяного разнотравья: и чабрец, и полынь, и пижма, и зверобой, и мята, и ещё нечто лимонноприятное… Всё спорило между собой, перебивало друг друга и создавало тот единый и неповторимый аромат настоящей лесной поляны, хорошо прогретой солнцем и не тронутой ветрами.

Шурка обожал лес. И Лера его любил. Только сегодня Шурка бежал с картой и с компасом впервые, а Лера, как мы уже упоминали, занимался спортивным ориентированием четыре года. Поэтому Шурку поставили в личный зачёт – это значит, он бежал за себя лично. А Лера должен был соревноваться в командном забеге, то есть выступал за команду школы, что было делом чрезвычайно ответственным. Сойдёшь с дистанции – и усилия всей команды из-за тебя насмарку. Несмотря на это, опытный Лера больше волновался не за себя, а за друга.

– Не торопись, – перед самым стартом вполголоса наставлял он Шурку. – И смотри, чтобы никто на хвост не сел.

– Как на хвост?

– А так. Вон, Курила на областных соревнованиях выбежал на две минуты позже и тащился за мной до самого последнего контрольного пункта. А потом как рванул наперегонки! Я с ним к финишу грудь в грудь прибежал, а он всё равно первое место взял, потому что позже меня стартовал.

Командный зачёт, в котором бежал Стопочкин, и личный зачёт, в котором бежал Захарьев, стартовали параллельно. Но всё же Шурка ушёл на дистанцию немного раньше. Забежал в лес, огляделся и стал внимательно изучать карту.

– Ага, – увидел он дорогу, на которой стоял. – Вот дорога, вот поляна, а вот первое КП[6]. Значит, надо пробежать по этой дороге до первого поворота, а потом свернуть на тропинку, перебежать через овраг, а за ним на высоте стоит контрольный пункт.

Разобравшись с картой, Шурка зажал её в одном кулаке, компас – в другом и припустил изо всех сил по дороге. «Главное, – думал он, – тропинку не проскочить».

Тропинку он не проскочил. Перебежал через овраг и сходу на высоте нашёл первое КП. Далее дело пошло, как по маслу. Шурка внимательно смотрел или, как говорил Лера, читал карту, а потом мчался по намеченному самим собой маршруту. С двукратным опережением времени он преодолел больше половины дистанции. Казалось, победа ему обеспечена. И вот тут произошло непредвиденное. Наткнувшись на густые заросли ельника, Шурка перешёл на шаг и хотел, было, посмотреть карту, на которой такой труднопроходимый лес должен обозначаться мелкой сеткой.

– Стой! Кто идёт?! – неожиданно сказал сиплый мужской голос над его головой.

Шурка в недоумении остановился.

– Стой! Кто идёт?! – настойчиво повторил мужчина.

– Это я – Шурка Захарьев, – выдавил из себя чрезвычайно удивлённый Шурка.

– Руки! Руки! – сказал сурово голос. – Руки вверх!!

– Да вы что, обалдели? – не на шутку испугался Шурка и хотел обернуться.

– Стрелять! Стрелять буду! – угрожающе предупредил мужчина, и за спиной Захарьева, точно так же, как он слышал в кино, с лязгом передёрнулся затвор автомата.