Медвежий сад

Шубин опомнился первым и похлопал партнера по плечу. Мол, все в порядке, не напрягайся. Но показывать джеб он передумал.

– На сегодня достаточно…

Юноши загалдели и отправились в раздевалку, толкаясь и посмеиваясь на тесной каменной лесенке. Шубин придержал Антона за локоть и холодно осведомился:

– В чем дело? Ты забыл наши правила?

– Нет.

– Больше такого не повторится, надеюсь? – он машинально потрогал скулу, которая покраснела и отекла. – Ты мог сломать мне челюсть.

– Я не хотел, – выдавил Антон, готовый провалиться сквозь землю. Что на него нашло? – Простите, Павел Петрович. Не рассчитал…

– А если бы ты не меня травмировал, а кого-нибудь из новеньких? Мне не нужны неприятности. Ладно, иди, Бессонов…

Антон понуро поплелся к выходу, а Шубин намочил в умывальнике полотенце и приложил к ушибу. Завтра вечером у него свидание с Алей, не хотелось бы предстать перед ней с распухшим лицом.

В раздевалке новички возбужденно переговаривались, но с появлением Антона примолкли, бросая на него любопытные взгляды.

– Ты всегда такой борзый? – усмехнулся рыжий крепыш. – Нарочно тренеру фейс испортил?

– Отвали…

– У тебя зуб на него?

Антон сжал губы, чтобы не затеять ссору, и направился в душевую. Смыть пот и охладить горячую голову. Он уже наломал дров, а впереди важное дело…

* * *

Аля в ужасе петляла проулками, пока не поймала такси. Желтая машина с шашечками, которая высадила пассажира в темном дворе, показалась ей спасением. Она плюхнулась на переднее сиденье и долго вертела головой, оглядываясь.

– Вас кто-то преследует? – спросил таксист.

– За мной увязался какой-то отморозок… еле ноги унесла. Я повернула, и он повернул… я в проходной двор, он за мной. Наверное, сумочку хотел отобрать.

– Может, сообщить в полицию?

– Не надо. Он ведь ничего не успел сделать.

– Тоже верно.

Неизвестный преследовал Алю в отдалении. Вероятно, выжидал удобного момента. Он то отставал, то приближался, не позволяя себя рассмотреть. Его фигура казалась тенью, мелькающей в свете фонарей. У страха глаза велики, Але могло и померещиться.

После встречи с Шубиным и разговора с подозрительным водителем «хендая» она потеряла покой. Трупы с колотыми ранами не шли у нее из головы. Происшествие с Травкиным каким-то образом связано с этими смертями, или нет?

Может, позвонить Шубину? Он дал ей свою визитку с номером телефона, но Аля не собиралась проявлять инициативу. Пусть сам звонит, если хочет. Теперь она задумалась, как поступить. Кроме Шубина, у нее нет близких людей в Москве. Родители далеко, коллеги по работе не в счет. Обращаться в полицию себе дороже. Что она напишет в заявлении?

Аля ощутила дурноту и попросила приоткрыть окошко. Таксист поглядывал на нее, но молчал. Лучше не вмешиваться куда не просят.

– Вот здесь сверните, пожалуйста.

В огромных черных лужах отражались редкие звезды. Свет фар падал на вымытый ливнем асфальт и мокрые кусты.

– Остановите, я выйду… Сколько с меня?

Таксист послушно притормозил и назвал сумму. Аля сунула ему деньги и вышла. Ей было не по себе. Казалось, сам воздух дышит опасностью. Она почти побежала к парадному, вступила ногой в лужу, ойкнула и чуть не налетела на пенсионера с пуделем. Тот оказался не в духе.

– Глаза протри! – рассвирепел дедушка. – Несешься как оглашенная!

– Извините…

Пудель громко тявкал и рвался с поводка. Аля сняла туфлю, вылила из нее воду, надела обратно и чихнула. Теперь она точно простудится и сляжет с ангиной.

– Бог простит, – ворчал пенсионер, шикая на пуделя. – Уймись, Бантик! Не стоит она наших нервов… Ну и молодежь пошла!.. Ни стыда ни совести…

Аля шагала к входной двери под его недобрым взглядом, с чувством нереальности происходящего. Ее знобило; наверное, подскочила температура. Она не помнила, как добралась до квартиры, включила горячую воду и легла в ванну. Маленькое помещение наполнилось паром, а у нее зуб на зуб не попадал.

С этого мгновения ее восприятия рассыпались на отдельные, не связанные между собой фрагменты. Она на кухне, укутанная в махровый халат, дрожит от холода… на плите свистит чайник… перед глазами все плывет… под мышкой у нее градусник… по потолку ползут светлые полосы… она проваливается в дрему… над ней склоняется Шубин, целует ее пылающий лоб ледяными губами…

– У тебя жар, Аля…

На градуснике – тридцать девять с половиной… Хлопает входная дверь, раздаются шаги… Кто-то чужой приближается к ней… Она силится закричать, но не может открыть рот… Ее окружают мертвые с колотыми ранами на груди!.. У них желтые лица и тусклые зрачки… Они тянутся к ней руками, хватают за горло и душат, душат…

* * *

После визита Ларисы Варламов думал только о ней. Образ женщины, которую он видел первый раз, прочно засел в его голове. Она не отвечала его вкусам, не блистала красотой и молодостью. Правда, была довольно мила и со вкусом одета. На вид ей никак не меньше тридцати, фигура далеко не модельная, на лице наметились морщинки. Но она завладела его сознанием! Что-то было в ней такое, чему он не мог противиться…