Медвежий сад

Ренат устал копаться в базе правоохранителей и отправился в кухню варить себе кофе. Полиция вела расследование ни шатко ни валко. Убийства не объединили в серию, чтобы не создавать себе проблему. Трупы оставались неопознанными, орудие преступления ни разу обнаружить не удалось, место, где происходила смертельная схватка между Фехтовальщиком и его жертвами, найдено не было.

Лариса жарила отбивные и размышляла, какие на вкус запеченные в углях крысы.

– Наверное, гадость, – пробормотала она, переворачивая лопаткой подрумянившееся мясо. – Фу!

– Пахнет вкусно, – возразил Ренат. – Пожалуй, пора подкрепиться. Когда будем ужинать?

– Через полчаса.

– Тогда я подожду. Хотел кофе выпить, но передумал.

– Что, если погибшие расстались с жизнью не под землей? – предположила Лариса. – Их туда сбросили уже мертвыми. А потом…

– Опять вытащили на поверхность? Чушь!

– Чушь, – согласилась она.

Ренат приоткрыл окно, чтобы выпустить дым. Вытяжка работала из рук вон плохо.

– По-твоему, Травкин и его приятель Антон лгут? Они же слышали звуки боя.

– Не стыкуется, – кивнула Лариса. – Я понимаю, но…

– По-моему, ты запуталась.

– Все запутались! Ты, я… ребята из убойного отдела. Где-то происходит какой-то липовый кастинг. Молодые мужчины в сшитой на заказ одежде сражаются на шпагах с Фехтовальщиком, не подозревая, что это их последний бой. Умирают… и оказываются сначала в туннеле, потом в коллекторе…

– …или во дворе пустующего здания, как мы могли убедиться, – подхватил Ренат. – Абракадабра. Кому нужно так рисковать? Спускать труп вниз, потом тащить еще куда-то…

– Да, странно. Но тот парень, которого мы видели мертвым, точно погиб на земле, а не под землей. Я это прочувствовала.

– Маньяки вообще непредсказуемы. А такие, как Варламов, тем более. Ему есть что терять, Лара! Он наладил легальный бизнес, обзавелся семьей. И теперь из-за своей пагубной страсти может загреметь на нары пожизненно. Для него это полный крах. Поэтому он будет действовать изощренно и вопреки логике…

Внезапно у Ларисы свет померк перед глазами, стены кухни рассеялись, и она «увидела» языки пламени. Это был горящий факел, воткнутый в землю.

– Нападай! – крикнул Уильям, занимая оборонительную позицию. – Смелее!

Небольшую площадку окружали руины, в воздухе пахло смолой и гарью. Ветер гнал по небу тучи, закрывая луну. Тишину нарушал звон скрещенных клинков, топот ног и дыхание дерущихся.

– Если ты мне понравишься, я возьму тебя в «Медвежий сад»…

– Правда, сэр?

– Обещаю, – Уильям сделал выпад, и его противник едва успел уклониться. – Хочешь заработать много денег? Почти все бойцы умерли от чумы, надо набирать новых. «Медвежий сад» возродится и вернет себе былую славу.

Ру срослась с ним, стала продолжением его руки. Он ощущал, как ее стальное жало волнуется и алчет крови.

– Давай, парень! Бейся! – разозлился Уильям. – Проснись, наконец! Ты словно сонная муха!

Ру показывала ему приемы, которым его не учили. Казалось, она двигается сама по себе, вовлекая Уильяма в свою игру. Он уже не принадлежал себе.

– Я твой, Ру… веди меня вперед…

Поединок становился все более динамичным и напряженным. Противники молча наносили и отражали удары. Молодой заметно устал, зато у Уильяма открылось второе дыхание. Ру метила в сердце парня, который не понимал, что происходит.

– Эй, сэр! – в отчаянии вскричал тот. – Что с вами? Я вам не враг…

– Защищайся! – прорычал Уильям, не владея собой. – Она хочет тебя!

– Господи, сэр… не делайте этого…

Уильям теснил противника к черной стене. Ру словно сошла с ума, она выделывала такие трюки, которые он ни за что не смог бы повторить.

– Пощадите, сэр… – взмолился парень, упершись спиной в покрытую сажей кладку. – Я не сделал вам ничего дурного…

– Это не я, – прошептал Уильям. – Это она.

Клинок мелькал в темноте ночи, как железный язык дьявола. Молодой человек оборонялся из последних сил. Факел трепетал на ветру. Вокруг не было ни души. С наступлением сумерек Лондон будто вымирал. Голодные горожане пораньше укладывались спать, чтобы с рассветом отправиться на поиски пищи. Казалось, даже рыбы в реке не осталось. Напрасно рыбаки часами просиживали на берегу Темзы в ожидании улова.

Наконец Ру измотала жертву и впилась своим острым жалом в ее сердце. Уильям не сразу пришел в себя. Он очнулся, сидя на груде камней; у его ног распростерлось бездыханное тело противника. На рубашке убитого расплылось кровавое пятно, лицо побледнело, нос заострился. Уильяма не пугали покойники. Чума выкосила столько людей, что к виду смерти привыкли даже самые чувствительные. Впрочем, Уильям никогда не относился к этой категории.

– Что ты наделала, Ру? – пробормотал он, оглядываясь по сторонам. – Ты хочешь, чтобы меня повесили?

Никто не видел схватки, никто не смог бы донести на него. Недавно приятель, у которого он поселился, ушел ловить рыбу и не вернулся. Его «нора» досталась Уильяму в безраздельное пользование. Почти всех крыс в подземелье он выловил и добывал себе пропитание тем, что таскал грузы в порту. Ему давали за работу немного крупы и вяленого мяса. Забравшись в руины, он варил на костре жидкую похлебку.