— Подобных писем много, и все на один лад. Некоторые даже откровенно эротичны.
— От какого числа последнее?
— Пришло перед нашим отъездом на отдых.
— А где вы отдыхали?
— Как всегда, у себя в Канне. Оскару все же пришлось два-три раза ненадолго слетать в Париж. Вместе с нами отдыхали некоторые парижские друзья, но Кокассонов среди них не было. Мне помнится, у них есть домик в Бретани, в какой-то деревушке, излюбленной художниками.
— Вам не попадались другие письма, в которых у вашего мужа просят денег?
— Я прочитала далеко не все. Есть, например, записка от Эстеллы Жапи, очень предприимчивой вдовы, с которой Оскар некоторое время встречался.
— Счет приложен к письму?
— Я его не нашла и не знаю, за что он выписан и о какой сумме идет речь. Может быть, драгоценности? Или меховое манто? Эта дама была сегодня утром в церкви, но на кладбище не поехала.
— Полагаю, вы не позволите мне взять эти письма с собою? А я мог бы заняться ими в воскресенье дома.
— Очень неприятно отказывать вам, но мне не хотелось бы даже ненадолго отдавать эти документы. Приходите в любое время, хоть завтра. Вы сможете спокойно их прочесть. Тут есть письмо от архитектора Робера Труара, который пытался заинтересовать мужа постройкой роскошного жилого дома.
— Ему и раньше приходилось получать подобные предложения?
— Насколько мне известно, нет.
— А была у него связь с женой Труара?
— Ну, конечно! Как со всеми! Однако не думаю, чтобы ее муж об этом знал. Смотрите, вот самое экстравагантное письмо. Шесть страниц неистовой эротики. Некая Ванда, которую я не знаю, не только испытывает потребность восстановить во всех деталях все, что они проделывали накануне, но с бредовым воображением предвкушает в подробностях то, что им предстоит во время будущего свидания. Похоже, она русская или полька. Оскару, должно быть, стоило большого труда от нее отделаться… А вот еще одно, от Мари-Франс, жены Анри Лежандра…
Она протянула Мегрэ голубоватый листок, на котором было написано синими чернилами: