Механическая птица

Может, это шок? Так бывает. Шок не позволяет человеку понять, что он пострадал. И пару секунд они вообще не понимают, что произошло. Ну а потом сердце перестает биться и ноги подкашиваются… Я посмотрел на нее — в то место, куда ударило заклятие, ожидая увидеть зияющую рану. Вместо этого моему взору предстала ржавая железная коробка. Внутри смешались тьма и свет пойманного в ловушку заклинания. Нифения захлопнула крышку и шагнула к красному магу.

— Ты применил ко мне магию шелка? — сказала она. Ее голос звенел, исполненный такой ярости, какую я никогда раньше не знал. — Ты меня усыпил?!

Нифения, которую я знал во времена нашего ученичества, была нежной, робкой и замкнутой. Девушка — Творец амулетов, которую я встретил в пустыне, показалась мне веселой и бесшабашной. А теперь я видел женщину, сотканную из ярости и гнева.

— Назад, — проревел красный маг. Его гулкий голос разнесся по узкой улочке звучным эхом. — Я пришел не за тобой.

Если маг думал, что это умиротворит ее, он ошибся. Гнев Нифении только усилился. Она простерла руки перед собой.

Это. Чертовски. Плохо.

Коробка раскрылась, с лету врезавшись в мага. Тварь, вызванная его заклинанием, напала на него самого. И да: маги особенно уязвимы, когда их собственные заклинания обращаются против них. В таком случае большинство джен-теп — даже лорд-маги — потерпят поражение.

Но этот парень… Он вскинул руки и сотворил магические жесты трех заклятий рассеивания — один за другим. И тварь, им самим вызванная, разлетелась на куски и исчезла.

Нифения же тем временем сунула руку в карман плаща и вынула маленький деревянный свисток. Она поднесла его к губам — и раздался такой громкий визг, что, казалось, мои перепонки тут же и лопнут.

По-видимому, магу, оказавшемуся прямо на пути звука, пришлось намного хуже. Он зажал уши ладонями, а черты его маски исказились, выражая страдание и боль.

Нифения подскочила к магу и ударила его в челюсть. Действие, явно продиктованное сиюминутным импульсом, а не рассудком. Она охнула, разбив костяшки о лакированную маску.

— Ты вообще собираешься помогать? — рявкнула она. Злобы и раздражения в ее голосе было явно больше, чем боли и страдания.

— Прости.

Я вытащил из мешочков порошки, но к тому времени красный маг успел сотворить собственный щит, закрывающий его от чар Нифении. А потом метнул в нее еще одно заклятие молнии. Светящиеся синие щупальца обхватили ее, связывая по рукам и ногам и ударяя электрическим током.

— Хватит! — заорал я, бросил в него порошки и сотворил заклинание.

Красный маг легко уклонился от моей атаки, а затем едва заметным движением руки аннулировал собственное электрическое заклятие. Нифения упала на землю у моих ног, ее тело корчилось в судорогах. Когда маг посмотрел на нее, черты «лица» его маски приобрели выражение, которое я сперва не сумел распознать.

Отчаяние…

Маг вскинул руки, его пальцы сложились в магические жесты, которые я не узнал. Прежде чем я успел встать, между ним и Нифенией, ярко вспыхнули татуировки шелка и песка на его предплечьях. Так ярко, что ослепили меня. Я отчаянно заморгал, пытаясь восстановить зрение. А к тому времени, как я снова мог видеть, — мага уже не было. Он исчез.

Над ночной улицей воцарилась тишина — такая, что я отчетливо слышал собственное натужное дыхание. Я опустился на колени возле Нифении, щупая ее пульс. Она вдруг резко вскинула руку и ухватила меня за запястье.

— Нифения… — пробормотал я. — Ты…

— Я жива, — сказала она, но в ее голосе не было радости.

Она оттолкнула мою руку, отвергая мою помощь, и поднялась на ноги.

— Никогда, Келлен, никогда не используй против меня усыпляющих заклятий!

— С чего бы мне… Ниф… Моя татуировка шелка мертва. Почему ты решила, что я…

Она покачала головой. Я видел, что девушка дрожит всем телом.

— Прости.

Нифения взяла железный ящичек и отшвырнула его.

— Ублюдок!

— Я?

— Он, конечно! Ты хоть представляешь, как трудно сделать коробку рассеивания магии? — Носком сапога она пнула остатки деревянного свистка. — И амулет-кричалку я тоже на него истратила.

Да, в этом недостаток волшебных предметов. Все, что вы создаете, либо изнашивается со временем, либо и вовсе одноразовое. И все же я понимал, что не утрата амулетов так возмутила Нифению.

Она перехватила мой взгляд и сказала:

— Я просто ненавижу магию шелка, вот и все.

Я не стал выспрашивать подробности. Даже я — человек толстокожий — понял, что Нифения не желает об этом говорить. Не со мной.

Нифения подошла к неподвижным Айшеку и Рейчису и опустились на колени рядом с ними.

— Они живы, но сонное заклинание подействовало на них сильнее, чем на меня.

Гиена пошевелилась. Приподняв голову, она лизнула Нифению в лицо.

— Где он? — сонно спросил Рейчис. — Я убил этого дурацкого мага?

— Почти, — ответил я, погладив его. — Добьешь в следующий раз.

— Точно, — проворчал белкокот. Он подергал задними лапами и свернулся уютным клубочком. — Только немного вздремну сперва.

— Им нужно отдохнуть и прийти в себя, — сказала Нифения.