Механический мир

— Убедились? И, кстати, ясно, почему нет следов конских копыт. Лошадь, даже монгольской степной породы, существо пугливое. Увидит или хоть почует рядом таких тварей, взбесится от страха. А яки — животные флегматичные, они и не такое способны вытерпеть.

Канадец зябко повел плечами. Темнота за пределами круга света от фонаря, казалась наполненной зловещей угрозой. Он опустил руку к поясу, нащупал рукоять револьвера.

Русский заметил его жест и одобрительно кивнул.

— Пожалуй, мсье Юбер, нам лучше вернуться в лагерь. Судя по размерам этих милых созданий, одной пулей свалить их будет затруднительно, так что прикажу-ка я удвоить караулы. А вы навестите Раджита Сикха и посоветуйте ему сделать то же самое. Сошлитесь на нас — мол, русские заметили возле лагеря каких-то подозрительных субъектов и пребывают в опасении…

— По-прежнему, не хотите рассказывать о наших находках?

— Теперь ещё меньше, чем раньше! Ваш спутник — человек с европейскими взглядами, но к остальным-то это не относится! Если о нашей находке узнают слуги и погонщики — их и под страхом смерти не заставишь идти дальше! Нет уж, лучше помалкивать…

— А как же тибетец, который видел таинственный караван? Не убивать же его, чтобы не проболтался? Можно, конечно, его связать, так ведь крик поднимет…

Русский задумался.

— Велю Ташлыкову дать ему пару стаканов водки. Жаль, кончено, переводить добрый продукт, а что делать? А ежели откажется пить, пусть хоть силой в глотку вливает! Только он не откажется — перепуган до смерти, ему сейчас хоть керосина подсунь, всё выхлебает. Здешний народишко на выпивку слаб, после такого угощения свалится, как колода. Поутру казачки его отведут подальше от лагеря, дадут пару медяков, да и проводят под зад коленом, чтобы не вздумал вернуться…

И зашагал в сторону лагеря. Юбер с казаками заторопились вслед, но Николай, сделав десяток шагов, остановился и присел на корточки.

Юбер, вытянув шею, заглянул через плечо. В маленькой ямке в свете фонаря поблёскивала лужица маслянистой жидкости. Николай достал нож, обмакнул кончик в лужицу, поднёс к носу — и скривился от отвращения.

— Что там, мсье Ильинскѝй? — шепотом спросил Юбер. Он не знал, почему понизил голос — может, из-за тревоги, мелькнувшей в глазах русского?

— Вздор, не обращайте внимания! — русский старательно вытер нож о траву. — Почудилось кое-что знакомое… Да нет, откуда ей тут взяться?

* * *

— Ну, не сочти, Господь, за пьянство, сочти за лекарство! — Николай, перекрестился, выдохнул и одним глотком опорожнил стопку.

Юбер вслед за ним проглотил свою порцию, закашлялся, и потянулся к миске, до краев полной кусков жареной баранины. Миску принёс казак, вместе со стопкой лепёшек-чапати и жизнерадостно булькающей жестяной манеркой.

Столового прибора, хотя бы и походного, каким канадец привык пользоваться, обедая в шатре у Раджита Сингха, здесь не было. Русский протянул ему знакомый ножик-коротыш, но Юбер, запомнивший, как русский ковырялся им сначала в глине, а потом в подозрительной жиже, отдёрнул руку.

Собеседник, уловив заминку, иронически хмыкнул.

— Извините, мсье, более ничего больше предложить не могу. А вы по-киргизски, руками: отрываете кусок лепёшки, вытираете им жир с пальцем — и в рот. Да вы не стесняйтесь, попробуйте: удобно, вкусно, и никаких салфеток не надо!

Юбер неуверенно последовал полученным инструкциям. Получилось недурно.

— Вот и чудненько! — восхитился собеседник. — А теперь, пока пуля не пролетела…

И снова потянулся к манерке.

— Погодите, мсье Николя! — Юбер понял, что если так пойдёт и дальше, скоро оба они и двух слов связать не смогут. — Скажите сперва, что вы думаете о четырёхпалых тварях?

Русский отобрал у канадца стопку и плеснул в неё прозрачной жидкости.

— Скажу, разумеется, только сперва — вот! У нас говорят: «Поздно выпитая вторая — напрасно выпитая первая!»

Юбер послушно выпил и пошарил в миске, в поисках куска пожирнее. Собеседник отправил содержимое своей стопки в рот, помолчал, прислушиваясь к ощущениям.

— Хорошо пошла, чертовка! Что до вашего вопроса… кроме чертежей Саразена и инструкций насчёт «слёз асуров», я увез из Парижа кое-какие бумаги. Их автор — он, кстати, тоже русский — довольно подробно описал тамошнюю жизнь. Вы же знаете о Тэйлоре и его ссоре с Саразеном?

Юбер попытался ответить, но получилось лишь невнятное мычание — рот был занят мясом.

— После бегства из Солейвиля этот субъект отыскал сказочно богатое месторождение алмазов и принялся вместе со своими сторонниками его разрабатывать, в надежде разбогатеть, сбывая драгоценные камни на Земле. Но вкалывать в шахтах никто из них не хотел, и Тэйлор прибег к испытанному средству — чернокожим невольникам.

Юбер поперхнулся и закашлялся. Русский дотянулся и хлопнул его по спине — канадец едва не ткнулся физиономией в миску с бараниной.

— Спасибо, мсье… Значит, невольники? Но откуда он их брал? Торговля рабами давно объявлена вне закона!