Механический мир

Но обычно паломники даже не пытались подняться до самого монастыря, ограничиваясь посещением часовни на одной из платформ. Служат в часовнях монахи. Служба это пожизненная — раз ступив платформу, «смотритель» может покинуть её только после смерти. Обитатели Лаханг-Лхунбо, полагают, что все, что может случиться с человеком на «тропе йети» есть испытание благочестия и твёрдости веры, а потому, не ремонтируют дощатые карнизы до тех пор, пока те не обрушивались от ветхости — нередко, вместе с тем, кто имел несчастье там оказаться. Каменные карнизы со временем тоже выкрашиваются от действия ветра и воды. Монахи относятся к этому с философским спокойствием и заменяют камень колышками и досками — до очередного обвала.

Согласно местной легенде, монахам помогают йети. Ужасные полулюди-полузвери стерегут тропу, не позволяя человеку с дурными помыслами добраться до хранилища. Обитают эти создания в пещере, в самых тёмных и холодных гротах, как судачили в деревне, беспрекословно подчиняются монахам, выполняя для них тяжёлые работы. А один из деревенских жителей, когда путешественники принялись расспрашивать его с помощью переводчика-баба, клялся, что собственными глазами видел, как один из йети средь бела дня карабкался по скале к платформе подъёмника.

Несмотря на смертельный риск, поток желающих прогуляться по «тропе йети» не иссякает уже много веков. Об этом красноречиво свидетельствует кладбище под утёсом, где нашли последний приют переломанные о камни кости неудачников. Плоть их доставалась грифам-падальщикам, свившим гнёзда в окрестных скалах, а двуногие родичи стервятников обшаривали узелки погибших. Такой подход здесь это никого не коробит — считается само собой разумеющимся, что из естественного завершения жизни одних другие извлекают средства для поддержания своего существования.

Паломники служили для обитателей деревушки главным источником дохода, и появление сразу двух больших караванов стало для них настоящим праздником. Но торжествовали они недолго: пришельцы развернули неподалёку от селения странные, исходящие угольной копотью и паром механизмы, расстелили огромное полотнище, которое — о, ужас! — начало раздуваться, превращаясь в гигантское, обмотанное верёвками, веретено. А когда оно оторвалось от земли и закачалось на привязи, жители деревни бежали прочь, проклиная страшных пришельцев, несомненно, посланных демонами. Они догадывались, — да и кто бы на их месте не догадался? — что чужаки вознамерились добраться на своём летучем веретене до реликвий Лаханг-Лхунбо, и на бегу возносили молитвы за монахов, над которыми, похоже, нависла нешуточная угроза.

ГЛАВА VII

— Пожалуй, нелегко будет убедить сэра Энтони в том, что всё это предназначено для получения красителя из сушёных слизней. — задумчиво произнёс Раджит Сингх.

— Полагаете, британский резидент может сюда заявиться? — встревожился Юбер. — Если деревенские добегут до Леха и раззвонят на базаре о том, что здесь творится…

Сикх покачал головой.

— Тропу стерегут мои люди, так что до Леха они не доберутся — разве что, обходными тропами, а это не один день пути. К тому же, резидент — человек, безусловно, разумный. Он имел возможность оценить наши силы и понимает кто, случись стычка, возьмёт верх…

Николай, заложив руки за спину, рассматривал колышущееся в десятке футов над грунтом веретено — несущий баллон воздушного корабля. Рядом попыхивали паром и угольным дымом трубы передвижного газодобывательного завода. Пульсировали под напором газа гуттаперчевые шланги, оболочка аэростата медленно набухала в сетке, прикреплённой к решетчатой конструкции из бамбука. Два техника-американца, прибывшие в Индию вместе с грузом оборудования, возились с паровой машиной, установленной на площадке. При каждом резком движении площадка раскачивалась — хоть оболочка ещё не была наполнена лёгким газом под завязку, подъемной силы уже хватало, чтобы оторвать гондолу от земли. Казаки цеплялись за края и повисали на них, гася качку. Обе группы, и механики и казаки, обменивались затейливой бранью, каждая на своём языке.

Края неглубокой лощины, где помещалась «стартовая площадка», давали какую-никакую защиту от ветра, стекающего с ледника в северо-восточном конце долины. Без неё хрупкий даже на вид дирижабль превратился бы в игрушку стихии.

— Меня удивляет, Юбер, почему вы отказались от водорода. Помнится, в письмах вы рассуждали, что возле горных склонов сильны воздушные течения — а значит, размеры несущего баллона будут иметь решающее значение. Кубический метр водорода способен поднять килограмм с четвертью полезной нагрузки, тогда как светильный газ — от четырёхсот до шестисот граммов. А ведь это прямо сказывается на объёме, парусности и, как следствие, управляемости аэростата!