Механический Орфей

Когда бывший агент закончил пересказ речи Сомнира, по телу клона прошла судорога: глаза закатились, лицо посерело — он едва не выпал из кресла. Руиз подхватил его и посадил поудобнее. Ему было до странности неприятно прикасаться к собственной клонированной плоти, поэтому он просто придал двойнику более или менее вертикальное положение и вернулся на свое место. Чуть погодя тот судорожно вздохнул и пришел в себя.

— Остаточные схемы все-таки работают, — констатировал бывший агент.

— Как видишь, — откликнулся клон, потирая шею.

— С тобой все в порядке?

— По-моему, да. Эта дрянь больше не давит так сильно. — Малыш скривился в невеселой улыбке. — Я почти забыл, какой тяжелой она может быть.

— Ладно, — махнул рукой Руиз. — Меня она пару раз чуть не прикончила.

Клон взглянул на него довольно холодно.

— Ты ведь, особо не спрашивая, рискнул моей жизнью, а?

— Допустим, — нетерпеливо ответил Руиз. — Но это очень важно. Если мы не разрушим Механического Орфея, человечество превратится в расу рабов.

— Да-да, — устало откликнулся двойник. — Согласен, это действительно очень важно. Но почему именно мы должны взваливать на себя разрушение проклятого агрегата? Почему бы нам не вернуться в лоно пангалактической цивилизации и не снарядить должным образом подготовленную экспедицию?

— Времени нет, — вздохнул Руиз. — Пока мы доберемся до дому и организуем экспедицию, машиной завладеют родеригианцы, или дельтанцы, или кто-нибудь из пиратских главарей. Да и кому, по-твоему, можно доверить подобную тайну? Кто устоит перед соблазном захватить игрушку и перестроить вселенную по своему вкусу?

Клон ответил ему долгим взглядом, в котором читалось притворное смирение.

— Ага. Понятно. А мы двое, которые и слыхом не слыхивали о конструктивных решениях, подходим для этого дела в самый раз. Мы точно знаем, что разрушение — единственная безопасная альтернатива.

— Считаешь, я не прав? — вопросил Руиз.

— Нет-нет.

— Ты поможешь мне?

— Если сочту твой план осуществимым. Тебе придется положиться на собственное умение оценивать ситуацию, тем более теперь, когда тебя стало вдвое больше, чем раньше, — фыркнул клон.

Руиз не ощущал себя победителем. Скорее, его охватило предчувствие беды — момент похода в анклав геншей неотвратимо приближался. С минуту казалось, что говорить больше не о чем, но бывшею агента разобрало любопытство.

— Скажи, — поинтересовался он, — что ты почувствовал, став личностью столь внезапно?

— Ты неверно ставишь вопрос, — откликнулся Малыш. — Ничего особенного я не почувствовал. Совет подкорректировал мои воспоминания о нашем появлении в «Глубоком сердце». Мне казалось, что я заснул, а когда проснулся, рядом была Хемерте. Она — правда, на тот момент ее сознание пребывало в мужском теле — объяснила мне, что я — Руиз Ав-второй и что ты продал меня их организации в обмен на помощь. — Темное лицо застыло, черные глаза утратили всякое выражение. — С тех пор я стал трахунком, нравится мне это или нет. Признаюсь, это было изрядным шоком.

— Представляю, — слабо отозвался Руиз.

Покидая «Глубокое сердце», он и помыслить не мог, что в один прекрасный день столкнется лицом к лицу с результатом своей тогдашней сделки. И теперь гадал, принял бы он подобное решение, знай заранее, как все повернется.

На лице Малыша промелькнула невеселая улыбка.

— Ладно тебе. Не трудись выражать сочувствие. Судя по тому, о чем ты рассказал… и о чем умолчал, для тебя последствия отказа от гостеприимства трахунков стали гораздо мучительнее, чем для меня — пребывание здесь. В конце концов, я выбрался из инкубатора всего несколько дней назад: только поэтому на мне все еще родное тело. Ночи были… скажем так, интересными. А днем я тренирую местные отряды самообороны. Так что прежнюю профессию, как видишь, не бросил. — Он кисло усмехнулся и отвел глаза. — А если «Глубокое сердце» переживет разрушение Моревейника, Хемерте научит меня лепить из глины всякие штуки.

Руиз не знал, что и сказать. На лице клона застыла полнейшая безнадежность.

— А Низа? Как она? Ты видел ее клон? — спросил он наконец нерешительно.

Малыш моментально замкнулся.

— Нет. Я стараюсь не думать о ней. Изложи-ка свой план проникновения в анклав.

Руиз поделился с ним идеями, весьма далекими от совершенства. Когда он договорил, клон покачал красивой хищной головой.

— Да-а, у тебя тут такие дыры, что мы запросто в них провалимся. Но, как уже было сказано, времени у нас немного. Интересно, как быстро удастся ребятам из «Глубокого сердца» раздобыть подлодку? Если в запасе еще несколько дней, мы сможем доработать твой план и отшлифовать детали.

— Согласен, — кивнул бывший агент. Двойник продолжал рассуждать вслух:

— Нужна разведка. У трахунков имеется шпионский аппарат, но довольно примитивный. Хотя им хватает. Надо заставить их прочесать все базы данных. Вряд ли, конечно, удастся отыскать что-либо существенное: в настоящий момент главари всех пиратских кланов страдают острым приступом паранойи, и все мало-мальски важные сообщения идут с курьерами.

— Однако мысль сама по себе неплоха. Как бы разнюхать побольше?