Механический Зверь. Часть 3. Невидимый Странник (СИ)

Вот только за этими размышлениями ректор забыл данное самому себе обещание. Не недооценивать своего противника. Для старого мага Лаз, несмотря на свою силу, все еще оставался ребенком, плюс их схватка все-таки была ненастоящей, так что это было простительно для него как для человека, однако как для участвующего в бою мага такая оплошность стоила Савойну всего. Отреагировал он уже слишком поздно.

Мощнейший удар воздушной пушки, примерно втрое сильнее всех предыдущих, смел мага с места как пожухлый листик, заставив на мгновение потерять сознание и сломав левую руку в двух местах. Поток молний прекратился и Лаз, который ради исполнения такого мощного заклинания принял на себя четыре последних разряда, с максимальной эффективностью воспользовался этой паузой.

Доли секунды, прошедшей с момента удара, хватило.

— Вы умерли в третий раз, Савойн.

Глава 27

— Что он хочет!? — Король Гатис Кристорский был, ожидаемо, против желаний Лазариса. — Может ему еще чего надо? Золотые горы?

— Ваше Величество, я думаю что предложение мальчика очень уместно в данной ситуации…

— Савойн, ты один из умнейших людей что я знаю, но сейчас ты несешь чушь! Он же ребенок! С чего ты вообще его слушаешь? Пока он несовершеннолетний нет должно быть даже намека на то чтобы давать ему что-то решать! Вы в прошлый раз сговорились без моего ведома, в результате чего мальчишка пропал на два года, а теперь хочет и вовсе перестать быть гражданином Кристории? Я начинаю думать, Савойн, что это ты ему что-то…

— Господин ректор тут совершенно ни при чем. — Звук третьего голоса в кабинете короля, где априори не должно было быть никого кроме Гатиса и Савойна, подействовал на монарха как удар тока. Однако уже готовый подать стоящей за дверью Леттиции сигнал тревоги король, развернувшись к окну, выдохнул и выражение испуга на его лице снова сменилось гневом.

— Парень, ты понимаешь что то, что ты сейчас делаешь является проявлением неуважения ко мне, короне и стране и очень строго наказывается, даже если ты пока не взрослый? — В Лаза, висящего в воздухе напротив окна королевского кабинета, уткнулся закованный в перстень палец августейшего монарха.

— Я думаю Вашему Величеству стоило бы позаботиться об улучшении мер безопасности, — проигнорировав вопрос короля, ответил Лазарис, влетая внутрь и аккуратно закрывая за собой створки. — На моем месте же мог быть и убийца.

— Это угроза!? — И так красного от гнева Гатиса уже начинало потряхивать.

— Я имел в виду ровно то что сказал, — пожал плечами Лаз, прислонив к боковой стенке шкафа свой здоровенный футляр с доспехом. От тяжелого звука удара последнего об пол Савойн невольно вздрогнул. — Господин ректор, не оставите нас?

— Отлично, разберитесь сами, а то мне уже порядком надоело быть посредником. — Высший маг, делая вид что не обращает внимания на опешившего от происходящего короля, развернулся и вышел за дверь.

Леттиция Кутом, неизменный телохранитель монарха, стоявшая под дверью, кивнув Савойну и соблюдя таким образом этикет, вновь вернулась к состоянию статуи.

— Ты бы призналась ему, милочка, — улыбнулся ректор Дома Магии, стойко вынеся полный негодования взгляд. — Ему сейчас ой как не помешала бы поддержка…

— Да какого черта ты вообще творишь? — Гатис, уже сидящий за своим столом, с раздражением разглядывал совершенно спокойного Лазариса. — Что мне мешает вызвать Леттицию, чтобы она тебя арестовала за несколько десятков нарушенных тобой правил, многие из которых караются смертью?

— Во-первых то, что она мне ничего не сможет сделать. Я сильнее. Во-вторых, Вы этого не сделаете, потому что у Вас есть слишком много вопросов, на которые ответить могу только я, а, очевидно, в наручниках я этого делать не стану. В-третьих, несмотря на Ваши слова, Вы умный человек и должны понимать, что мое желание выйти из-под контроля какой бы то ни было страны не лишены смысла. Так что давайте поговорим.

На самом деле, Лаз долго сомневался по поводу этого визита к Гатису, тем более такого бесцеремонного. Благодаря своей прошлой жизни он не испытывал никакого реального почтения по отношению к августейшему монарху, но все-таки это был король Кристории, со всеми вытекающими. Однако если он будет вести себя как полагается, к нему никогда не будет серьезного отношения, ребенком его конечно назвать уже трудно, но тринадцать лет не тридцать. А Лазу было необходимо, чтобы Гатис воспринял его всерьез. По той же причине сейчас он вел себя настолько нагло, хотя давал себе обещание перестать изображать пуп Земли. Хотя разговаривать с королем целой страны ВОТ ТАК было очень приятно и ему приходилось постоянно одергивать себя, чтобы не забываться.

— Так Савойн не преувеличил, когда сказал что ты его победил? — Гатис, смерив неожиданного вторженца странным взглядом, наконец успокоился. Доводы мальчика, пусть наивные и примитивные, были не лишены логики.

— В честном бою.

— И он не поддавался?

— Уверен что нет.