Механический Зверь. Часть 3. Невидимый Странник

— Здравствуй, Лазарис, рад тебя видеть живым и здоровым. — Краткий кивок и осторожная полуулыбка.

— Да бросьте, господин ректор, оставим формальности, — Лаз, бывший теперь даже немного выше Савойна, протянул ему руку, которую старик, немного замявшись, крепко пожал. Их взгляды встретились.

— Придешь ко мне потом?

— Конечно, — парень кивнул, — нам многое надо обсудить. Но давайте лучше не у вас в кабинете.

— Не сомневаюсь, — усмехнулся Савойн, давая волю своему обычному лисьему характеру. — Ладно, дети, урок окончен, как и все остальные уроки, что у вас есть сегодня, я предупрежу ваших преподавателей. Можете отдыхать.

Проводив взглядом улетевшего на магии воздуха ректора, Лаз повернулся к друзьям.

— Ну что, за встречу?

.

— Быстро ты меня нашел.

— Ну я два года не без дела сидел. Научился паре новых приемчиков. Почему вы выбрали именно это место?

— Ностальгия, наверное… — они стояли на крыше корпуса общежития их группы. Именно тут, больше четырех лет назад, произошел их самый сложный разговор. — Как твои дела, Лазарис?

— Лучше, чем могло бы быть. — Лаз, усмехнувшись, лег на все еще теплую, несмотря на уже вступившую в силу ночь, крышу. — А ваши?

— Хуже, чем могло бы быть, — теперь усмехнулись уже оба. — Ты вернулся очень вовремя, надо сказать…

— Сколько еще есть времени?

— Может быть полгода, я не уверен. Вряд ли больше… Лазарис…

— М?

— Не думаешь что было бы правильнее оставаться там где ты был? — Их взгляды снова встретились, на этот раз на куда больший срок.

— Не думаю. Я сделал все что мог, дальше быстро прогрессировать у меня не получится, полгода или полтора — существенной разницы нет. А увидеться с родными я просто обязан, прежде чем все начнется. Иначе я бы себя никогда не простил.

Воцарилось густое и тягучее молчание.

— Ты вырос. И не только внешне.

— А вы, как я уже говорил, постарели. И не только внешне. — Савойн вымученно улыбнулся и присел на зеленую черепицу, по-турецки скрестив ноги.

— Сложно спорить. Никто не мог ожидать, что твое выступление на турнире вызовет настолько мощную ответную реакцию. Чтобы озерники, Башдрак и танильцы объединились? Такого не бывало никогда за всю историю Люпса. Надо сказать, управляться с этим мягко говоря непросто. Гатис, я думаю, за эти два года постарел еще больше меня.

— Охотно верю. Он хороший король. — Савойн усмехнулся и погрозил парню пальцем.

— Осторожно, молодой человек, не слишком ли много фамильярности по отношению к августейшему монарху?

— Нет, — Лаз покачал головой. — Гатис может и король Кристории, но он не мой король.

— Что ты имеешь в виду?

— Я больше не являюсь гражданином этой страны. Как и любой другой. В этом нет никакого смысла. Более того, это опасно, причем в первую очередь не для меня. Посмотрите к чему привело мое выступление за Кристорию. А ведь это был всего лишь турнир, соревнования и не более того. Теперь я понимаю, что это было глупое решение, от которого куда больше вреда чем пользы.

— Нельзя вот так просто отказаться от своей родины, Лазарис.

— Моя родина, господин ректор — это моя семья и друзья. И вот за них я буду драться до смерти. Я в долгу перед вами и Гатисом за то, что оберегали их, но долг и подчинение — разные вещи. Я знаю, вы патриот, но просто подумайте об этом. Что со мной, что без меня, Кристория проиграет эту войну. Я стал сильнее, намного, но я не могу сражаться против всего мира. А пока я жив, от меня не отстанут. И куда бы я не отправился, это не изменится. Не лучше ли разорвать со мной все связи?

— Так что, ты просто бросишь страну где родился и вырос? — Было прекрасно видно, что Савойн недоволен. Однако ректор был умным человеком и понимал, что в словах Лаза есть немало смысла и только преданность Кристории не давала ему окончательно принять позицию парня.

— Нет конечно, — Лаз покачал головой. — Как я уже говорил, у меня есть неоплаченный долг и его я верну, можете не сомневаться. Однако вы лучше многих должны понимать, что на глобальную картину это не повлияет. Я не выиграю эту войну для Кристории, как бы не старался. Даже дайте вы мне не два, а двадцать лет, этого все равно будет недостаточно. Не лучше ли использовать меня более рациональным образом?

— Это каким же?

— Решайте сами, — парень пожал плечами. — Не мне думать, что лучше для целого государства. Если вы скажете идти на передовую и сражаться — что же, так тому и быть. И что угодно иное, пока я буду на это физически способен.

— Это очень щедрое предложение с твоей стороны… — на этот раз в голосе Савойна уже не было ироничных ноток. — И что, ты правда готов на что угодно? Должны же быть какие-то ограничения.

— Пока это не касается моей семьи и оправдано с точки зрения морали, я согласен на все.

— Убить кого-то?

— Смотря кого, но да, даже это. В конце концов, война есть война. — Савойн вздрогнул от послышавшегося ему в голосе парня льда.

— Что с тобой произошло за эти два года?

— Много чего, господин ректор.