Механический Зверь. Часть 3. Невидимый Странник

Шестеро магов немалой силы, отправленных вместе с высшим в качестве поддержки, умерли в течение пары секунд, а спустя еще мгновение виновник всего этого кошмара завис в воздухе прямо перед Шадром. Парень не был в боевой трансформации, его тело было на вид таким же слабым как и до этого, без одной руки, худое как скелет, с седыми от снежного проклятья волосами. Более того, вся его кожа сейчас походила на один громадный синяк, с уголков губ стекали струйки крови а глаза были полностью красными, казалось, в его теле лопнул каждый из тысяч сосудиков, что вероятнее всего означало скорую и неизбежную смерть. Однако при всем этом Шадр никак не мог унять сотрясающей все тело дрожи. Он боялся этого мальчишку, боялся как никого и никогда, это был страх не перед превосходящим по силе противником, но перед чем-то неведомым и кошмарным, инстинктивный, идущий не из разума а из самых глубоких уголков подсознания. И с каждым мгновением этот страх нарастал. Шадр тонул в нем, захлебывался, барахтался, но спасения не было. Мысли о сопротивлении даже не возникало, все его естество вопило, что это бесполезно. Что против ЭТОГО противника ничто не поможет. Страх затапливал его тело, тек по горлу, сковывал мышцы, просачивался в кости, поглощал разум, страх становился им, его мыслями, его сутью, его жизнью. Воспоминания, опыт, навыки — все оборачивалось ожившим кошмаром, вечным и бесконечным, всемогущим и величайшим.

А потом Шадр Кудито, высший маг Башдрака, умер.

.

Лаз плыл в чем-то странно знакомом, густом и черном. Перед глазами, словно в кино, сменялись кадры того, как он убивает одного человека за другим, быстро, без колебаний, одним движением пробивая каждому из них сердца. Это не было приятно или неприятно, это просто было, все равно что почистить картошку или почистить зубы. А потом появился другой человек. И вот его Лаз хотел не просто убить. Он не помнил почему, но мужчина с начинающей седеть головой вызывал у него столько гнева, что было даже жутко. И он точно знал, что сделает с ним.

Магия подчинения по своей сути заключалась в связывании души мага с душой животного путем помещения кусочка первой внутрь второй. В другое время такая идея вряд ли бы пришла Лазу в голову, а даже если бы пришла, воплотить ее в жизнь было бы просто невозможно, но сейчас был особый случай. Кусочек окружающей черноты (Вот что это! Он вспомнил. Он находится внутри собственной души!) оторвался от общей массы и быстро, словно сам спешил оказаться там куда его отправляют, бросился ко все еще висящему перед Лазом мужчине.

Душа того была похода на красно-серое облако с чем-то сияющим в самом центре, благодаря чему оно красиво подсвечивалось, разбрызгивая во все стороны алые блики. Однако когда чернильно-черная клякса появилась рядом с этим облаком, оно разом потускнело и попыталось сдвинуться как можно дальше от опасного пришельца. Вот только это было бесполезно. Чернота в один прыжок догнала облако и вцепилась в него, выпустив множество тонких амебных ложноножек, после чего начало быстро расширяться, захватывая все большие и большие объемы чужой души.

В сознании Лаза проносились какие-то расплывчатые образы, странные, явно ему не принадлежащие мысли, воспоминания о местах, в которых никогда не был, однако уже через мгновение он не мог вспомнить, что видел, словно сновидения, эти картины исчезали также легко, как появлялись.

Тем временем черная амеба уже разрослась на почти треть серо-красного облака и тут вдруг все прекратилось. облако просто исчезло, оставив захватчика ни с чем. Порыскав вокруг, словно пытаясь найти, куда спряталась такая лакомая добыча, клякса вернулась обратно и слилась с основной массой черноты. А в следующую секунду Лаза скрутило от приступа просто нестерпимого гнева.

«КАК ОН ПОСМЕЛ СБЕЖАТЬ ОТ МЕНЯ!? РЕШИЛ СПРЯТАТЬСЯ В СМЕРТИ!? Я НЕ ДАВАЛ РАЗРЕШЕНИЯ! ТОЛЬКО Я МОГУ РЕШАТЬ, КОМУ ЖИТЬ А КОМУ УМИРАТЬ! НИКТО ДРУГОЙ!»

Бездыханное тело мужчины, уже начавшее падать вниз, было подхвачено магией. Удар, второй, третий, руки, правая по локоть в крови, обрушивали на труп настоящий град ударов, превращая его в кровавое месиво. Не имело значение что в процессе его собственные кости ломались снова и снова, в целом состоянии их поддерживал телекинез, так что это было не важно. Важно было выместить свой гнев, дать ему выход, иначе, Лаз был уверен, он сам утонет в нем и уже не выплывет.

Удар!

Удар!

Удар!

И еще! И еще! И еще!

Плевать на уже пропитавшую рубашку текущую изо рта кровь, плевать на то что зрение постепенно теряет фокус, плевать на то что уши заполняет непонятный гул, плевать на все!

УДАР!

Удар!

Удар…

— Лаз, остановись!

.

Тиммилини Кальцир, он же Черныш, в высшей группе факультета магии был самым незаметным и самым неинициативным членом. За все пять лет можно было по пальцам пересчитать случаи, когда он сам предлагал куда-нибудь сходить или чем-нибудь заняться. Однако, странное дело, сам никогда не отказывался от предлагаемых друзьями задумок.