Механический зверь. Часть 6. Тот, кто сражается с чудовищами

-Гатис, это правда? – Катарум Таниль подал голос впервые с начала мероприятия. Король Кристории мелко-мелко закивал.

-Сейчас речь не об этом, – Лаз поспешил прервать любые возможные вопросы. – Куда важнее то, что магия едина. На самом деле нет стихийной или псионической, нет подчинения, трансформаций, зачарования и так далее. Все категории, что мы придумали за века и тысячелетия – просто удобный способ понимания устройства того, что мы не понимали и не понимаем до сих пор. И чем больше у каждого конкретного человека будет доступа к знаниям по магии, тем больше вероятность появления какого-нибудь нового, еще никем невиданного типа магии. Потому что, если говорить откровенно, прямо сейчас мы не знаем, наверное, и сотой доли того, на что способна магия.

За те несколько секунд паузы перед мысленным взором каждого человека в зале пронеслись прекрасные картины возможного будущего, наполненного невероятными возможностями и великими свершениями. Айна, тихо стоящая по левую руку от отца, старательно этому способствовала.

-Я не говорю, что вы должны открыть все свои закрома нараспашку, – продолжил Лаз, убедившись, что его слова дошли до всех. – Прекрасно понимаю, что войны и гонка вооружений всегда была и будет и даже не собираюсь в это вмешиваться. Оставьте себе самые тонкости, какие-то специфические данные, которые позволят продолжать доминировать в своей сфере. Но покажите девяносто процентов, большую часть, то, что позволит другим до конца проникнуться этими знаниями, понять их глубину и получить возможность на их основе создавать уже что-то свое. И, в качестве жеста доброй воли, если вы все согласитесь на мое предложение, я буду рад поведать все, ну или почти все, – Лаз усмехнулся, – что я сам знаю о магии. Можете спросить магов, что сражались со мной вчера – уверен, для них эти знания были бы величайшим подарком.

И верно, на лицах чародеев, стоящих рядом со своими монархами или сидящими на зрительских местах, от этих слов появились выражения восторженного предвкушения. Для тех, кто посвятил свою жизнь магии, подобное обещание было сродни нахождению секрета вечной жизни.

-Тебе нужен наш ответ сейчас? – Настороженно спросил император Лотоса.

-Нет, конечно, нет. – Покачал головой Лаз. – Я объясню все свои требования, потом, если захотите, даже могу покинуть ратушу, чтобы вас не смущать. Можете обсуждать сколько хотите. Хоть три дня тут сидите. Но без окончательного решения никто отсюда не выйдет.

-А у нас вообще есть выбор? – Усмехнулся большой бородатый мужчина, князь одного из небольших государств к северу от Озерной Империи.

-Конечно, – Лаз кивнул. – Я угрожал вам всем, чтобы вы прибыли сюда. Больше диктатуры не будет, я лучше многих понимаю, что из-под палки люди мало что делают по-настоящему. У вас есть выбор, причем не только из двух вариантов: делать или не делать. Можете обсудить детали, то, сколько вы готовы отдать денег и знаний на эту затею, наверняка от тех, кто не сможет внести что-то новое в магию, потребуют дополнительных вложений средств, это уже ваши проблемы. Но, вы должны ожидать, что в ответ на любые принятые вами решения я отвечу тем же самым. Если вы будете готовы отдать на развитие магии Люпса все свои силы и ресурсы – я также буду готов вложить все, что имею. Если вы откажетесь, то и мне не будет смысла раскрывать свои секреты. И, соответственно, если вы придете к решению, что задумка моя хорошая, но с раскрытием всех тайн стоит повременить, то и я на общее дело пожертвую лишь часть своих накоплений. Все по-честному.

-Красиво поешь, парень, – император Лотоса откинулся на спинку кресла. – Будь по-твоему. Говори, какая там плохая новость?

-Ну, она не то, чтобы плохая, но я об этом все-таки должен сказать. Прошу, сейчас не нужно пугаться, я не собираюсь никому причинять вреда. Просто продемонстрирую, иначе объяснить будет непросто.

Не дожидаясь недоуменных вопросов, Лаз запустил процесс метаморфозы и уже через десяток секунд в середине круглого стола, там, где только что была уйма свободного места, стало тесно от огромного тела.

Ужас, форма металла, за три прошедших года внешне мало изменился. Только еще больше вырос, в полный рост теперь достигая более чем десятка метров. Однако под все такой же белоснежной шкурой находилось нечто, выходящее за рамки всех представлений танильцев о создании механической брони. Петр, являвшийся в немалой степени автором этой формы, мог по праву гордиться своей работой.

Конечно же, в отличие от Дьявола, представшего взглядам публики впервые, Ужас был узнан мгновенно. И, когда Лаз довольно быстро вернулся в свою человеческую форму, на него со всех сторон обрушился шквал восклицаний и вопросов. Молчали только двое: Айна, на чьем лице красовалась поистине прекрасная улыбка, мягкая и нежная, и ее отец, мгновенно все осознавший и сейчас сидевший с напряженным выражением, сверля своего неожиданного зятя взглядом.