Механический зверь. Маленький изобретатель (СИ)

— Д-ддед-душка, а ч-ч-ччто это т-т-такое? — Понятно, что дипломированный инженер не мог не узнать обычную отвертку, но лучше было начинать с малого. Да и, опять же, терминологию подучить никогда не было лишним.

Следующие полчаса прошли в методичном перебирании всего немаленького инструментария мастерской. Лаз указывал на предмет, а потом с максимально сосредоточенным видом слушал объяснения старика, пытающегося как можно проще рассказать внуку о назначении отверток, стамесок, напильников, разного рода ключей, некоторые из которых были в диковинку даже живущему в Лазарисе инженеру и еще десятках других, куда более специализированных инструментов.

Следом пошли рассказы о разных металлах, обрезки и слитки которых валялись тут и там, отливочных формах, шестеренках, приводах, пластинах и болванках… бедный дедушка был принесен в жертву будущему Лаза. Когда, ближе к вечеру, дед и внук снова садились в карету, чтобы вернуться в поместье Морфеев, Торус Рамуд был выжат как лимон. Даже силовые тренировки с его подопечными не забирали столько сил, сколько потребовал сегодняшний маленький экскурс.

Всю обратную дорогу Лаз продолжал говорить об увиденном в мастерской, стараясь облачать свои мысли в максимально наивную и детскую форму. Дедушка кивал, уже почти машинально, явно слушая ребенка в пол уха, но это было не важно. Главное было сделано: у Торуса, а после его рассказов и у родителей, родится важная мысль, которую Лазарис будет всячески поддерживать и укреплять. Четырехлетний мальчик является настоящим фанатом механизмов.

— Что нам делать с этим ребенком? — Фелиция Морфей, в который уже раз потирая красную переносицу, откинулась на спинку тонкого кресла. В большом кабинете ее свекра находилось пять человек. Она, ее отец а также Санктус со своим отцом и братом — люди, имевшие в этой семье максимальный вес.

— Мы ему пообещали, — бас Торуса, по-военному громкий, заставил женщину болезненно поморщиться. Последнюю неделю она почти не спала и голова болела просто нещадно.

— Я сказала это в надежде, что он переключится за что-то другое за этот месяц. Я не могу позволить Лазу заниматься этой чертовщиной.

— Да почему чертовщина-то, дочка? Интересное и важное занятие, для мозгов полезно, руками парень немного поработает.

— Да в том-то и дело, что руками! С-с-с… — резкая боль прострелила висок, крики в таком положении точно были лишними. — Мой сын не способен даже ходить самостоятельно, а ты хочешь оставить его наедине с кучей железяк и других непонятных штуковин?

— Это не железяки…

Троица Морфеев молча наблюдала за этой перепалкой. Санктус откровенно клевал носом, не спящая ночами и нервничающая жена — идеальная формула бессонницы. А Кратидас и Салис всегда были крайне флегматичными людьми, очень редко проявляющими эмоции. Однако решение проблемы предложил именно старший Морфей.

— Хватит. Бесполезный спор, он ни к чему не приведет. — В отличие от Торуса, голос этого деда Лаза был высок и резок, словно острый клинок. Они оба словно были созданы для своих профессий: первый — для командования взводами и полками, второй — для дебатов в высших чиновничьих кругах. — Насколько я понимаю, проблема лишь в том, что мальчика нельзя оставлять наедине с небезопасным оборудованием. Это легко решаемо наймом профессионала, желательно мага, понимающего в проблеме, который будет помогать мальчику в его занятиях. Однако такой спец — не няня и платить ему нужно будет много. Скажите, насколько вообще велика страсть мальчика к конструированию?

— С тех пор, как полтора месяца назад Лаз вернулся вместе с дедом из города, он только об этом и говорит, — Санктус, наконец, подал голос, предварительно пару раз хлопнув себя по щекам. — Механизмы то, механизмы это… я вообще иногда его не понимаю, только тесть способен разобраться. Откуда он вообще такие слова знает, кстати?

— Я научил, — буркнул Торус.

— Ну тогда понятно, — почесав заросший щетиной подбородок, мужчина продолжил. — Мы с Фелицией ему и так, и так, мол, это сложное дело, сынок, тебе опасно этим заниматься, но словно в пустоту кричишь. Обычно Лаз не спорит и не капризничает, а тут пару раз чуть до истерики не доходило. Так что Фелиция ему и сказала, что если через месяц он не оставит эти идеи, мы обсудим все серьезно. Месяц истек позавчера, но энтузиазм в парне не угас ни капельки. Дорогая, — женщина подняла на мужа мутные красные глаза. — Давай сделаем так, как предлагает отец, в конце концов, когда он у нас хоть что-то просил? Да, опасно, но нельзя же его вечно держать в защитном коконе.

— Все против меня, да? — Тяжело вздохнув, резюмировала Фелиция. — Ладно, я сдаюсь. Но я лично выберу человека, который будет с ним этим заниматься. Стойте… а где они будут этим заниматься? Не в доме же…